До чего ж оно все запоздало

И куда бы я пошел? отвечает тот.

Да куда угодно. В раздолбанную Австралию. В Китай.

Размечтался, говорит он, ты хоть знаешь, где этот самый Средний Восток находится?

Средний восток? Средний восток находится на засранном Среднем Востоке. Это между Ближним Востоком и Дальним.

Да, но те места, в которых я был, Сэмми, там знаешь какие пространства?

Ну а я о чем; чем пространнее, тем легче спрятаться.

Да нет, говорит он, я понимаю, о чем ты, но все как раз наоборот. Чем пространнее, тем легче тебя застукать.

Любовь, как догорающий костер,рука в руке мы вновь с тобой побродим,

я помню этот сумрачный простор

Штука-то вот в чем, присмотрись к положению Сэмми, к его мыслям, понимаешь, и окажется, что разобраться во всем этом не так-то легко. Сразу так и не объяснишь. Потом, есть еще вещи, которые вроде сначала приятны, а после оказывается – такая дрянь, я к тому, что все, на хрен, великолепно, все в порядке, четко думаешь, молодец, все путем, я хочу сказать, никто, на хер, жаловаться не собирается, не на что жаловаться-то, просто надо быть практичным, реалистом, ты должен быть реалистом, трезво все оценивать. Я к тому, что Сэмми никогда нытиком

Долбаный ад, и все же это был сюрприз, вся эта мутотень взяла тебя врасплох; самая обычная херня – вот что тебя достает. Плюс сама твоя жизнь, если уж о ней говорить, я к тому, что это ж тоже задроченная загадка. Не считая того, что с каждым разом, треснувшись мордой о самое дно, тебе становится все труднее оправиться, выбраться из ямы. Иногда держишься из самых последних сил, крепко закрыв гребаные глаза, а уши…

Думаешь, тебе кранты, а ни хрена подобного. Секс, вот что помогает. Потому как секс означает, что ты жив, на хер. Знаю, что говорю, нравится тебе это, друг, или не нравится, а жив, пока еще брыкаешься. Долбаная эрекция, друг, она способна вытянуть тебя из любых неприятностей: мать-перемать, похоже, ты еще на что-то годишься, ну-ну-ну, так вот мы какие. Исусе-христе!

Потому как без секса тебе этого не выяснить. Нет, точно. Сэмми это сколько раз замечал. Без секса ты пустое место, просто раздолбай – понимаешь, друг, гвоздей тебе, и ты начинаешь бухать или ширяться, все что угодно. Иногда просто сидишь целыми днями на месте или лежишь; и тебя засасывает, ты заходишь так далеко, что там уже и нет ничего, долбаная пустота. Одна долгая пустота. Ну может, с крохотными просветами. И в этих просветах – частицы тебя, того, кто пытается найти дорогу назад, нащупывает пути побега, возможность как-то выправить свое положение. Есть один способ понять, что ты более-менее в порядке, – это когда замечаешь, что напеваешь чего-то. Сэмми однажды разговаривал с одним дундуком, ну, не так чтобы разговаривал, говорил-то все больше он, а Сэмми слушал. Мужик этот сам к нему заявился – служил в тюрьме по воспитательной части. Неплохой был мужик, с учетом всего; мужик в порядке. Ну вот, и толкует он Сэмми насчет духовного опыта, который тот приобретает. Приходится же приобретать, никуда не денешься. Не приобретешь, тебе же будет хуже. Так он, во всяком случае, говорил. Чего-то там про религию. Это вроде гудения у тебя в голове, сказал он.

Гудения-мудения, как же. Был там еще один, тоже ему все время лекции читал, уж такой был мудозвон, я про того долбака