До конца жизни

Как выйдешь с их двора на огород, так сразу стоят одна за одной двадцать три яблони и груши, все уже взрослые, семнадцатилетние. С правой стороны от них по меже растут разных сортов вишни и сливы, а по левой — малина, густая и широколистая. То там, то здесь между яблонями притаились кусты черной смородины, колючего крыжовника и поречек. А за садом, возле самых грядок, красно-зеленой попоной раскинулась клубника. Садись на межу и ешь ее, выбирая ягоды покрупнее и позаманчивей. Но домой после этого не торопись, а иди дальше на огород. Чего тут только не увидишь!

Вот, обгоняя и споря друг с другом, растут морковь и красная с белыми разводами свекла. Растут тайно и невидимо для человеческого глаза. Кажется, припади к земле и услышишь, как они чуть слышно там переговариваются: «Ты стеблями не хвастайся, — поучает свеклу морковь, — почем зря не гони их к солнцу, не в стеблях твоя сила!» — «А я и не хвастаюсь, — отвечает свекла, — я просто расту, набираюсь крепости».

Рядом со свеклой и морковью целая грядка луку и озимого уже начавшего наливаться чеснока. Вырвешь их по головке-второй, помоешь в студеной колодезной воде и неси к обеду. С луком, понятно, лучше всего есть щавельный, густо забеленный сметаною борщ, а с чесноком, еще не распавшимся на зубочки, — капустный, пахучий и наваристый.

Вокруг каждой грядки, охраняя ее от ветра и от чрезмерно жаркого солнца, растет кукуруза. Когда проходишь мимо нее или хочешь в август месяце сломать снежно-белый початок, смотри не обрежься о широкие и острые, как коса-литовка, кукурузные листья.

На каждой грядке, на каждой ее меже и даже разоре своя жизнь. Вот тянется к солнцу по ольховым тычкам особого сахарного сорту горох. А рядом с ним, аккуратно подвязанные жердочками, вызревают кусты-второгодники или, как их зовут в Займище, — высадки. Осенью эти кусты сорвут прямо с корнем, высушат на солнце, потом, расстелив где-нибудь в сторонке попону, обмолотят самыми обыкновенными вальками, которыми та речке отбивают белье. Но это еще не все. Семена, легкие и почти невидимые, провеют на ветру, просеют сквозь сито, еще раз просушат и лишь потом распределят по льняным недавно выстиранным мешочкам. До самой весны эти мешочки будут висеть на жердочке рядом с луком, который в первые осенние дни сплетут царь-зельем в тугие венки.

По меже, чуть ниже высадок, обязательно найдешь широкие колючие листья огуречника и бледно-зеленые, почти желтые кустики салата. А дальше за кукурузным заслоном на пойменных, заливных грядках увидишь ты и сами огурцы — четыре, а то и пять рядов. Начнут созревать они лишь в конце июля — начале августа. Тогда ранним утром или поздним вечером приходи сюда, осторожно раздвинь трехпалые листья и сорви по-детски колючий, покрытый росою огурец-первенец. Дома разрежь его, посоли солью, туго потри одну половинку о другую, пока не выступит между ними сок, и лишь после этого съешь огурец с черным, недавно вынутым из печи, хлебом.

Между рядами огурцов, выстроившись в затылок друг другу, растет капуста. Она еще только начала завязываться, ее широкие листья под дождем и солнцем избираются силы, чтоб к осени, туго прижавшись один к другому, порадовать всех белоголовыми кочанами.

Вдоволь налюбовавшись огурцами и капустой, не вытерпишь и заглянешь к тыквам, которые со всех сторон своими длинными стеблями оплели лозовый куст, что растет возле самых грядок. Обследуй этот куст и увидишь, что он от самой земли и почти до верхушки увешан еще небольшими, всего в два кулака, тыквами. Но когда они дозреют и их придется таскать во двор в погреб, то иную с трудом оторвешь от земли.

Теперь можешь идти дальше, но если в тебе еще не забылось детство, то срежь ножиком тыквенный листок на длинной, покрытой острыми шипами ножке, осторожно счисть эти шипы, сделай небольшую прорезь и поднеси трубочку-ножку к губам. Когда вдохнешь в нее таящийся в тебе воздух, она сразу отзовется — заиграет весело и победно, напоминая тебе о далеких беззаботных годах.

Сразу за грядками, за огородом начинается луг, широкий и звонкий. В Займище его зовут пастольником. Должно быть, потому, что когда-то здесь по-над речкою росли липы и мужики драли из них лыко на пастолы. Каких только трав и цветов не встретишь на этом лугу! Вот желтые ласковые лютики раскинулись по едва заметным пригоркам, вот голубые колокольчики притаились под кустами ольхи в траве-гусятнике (от того, наверное, и луг кажется звонким), вот дикие ирисы выглядывают из луговой овсяницы то по-ночному синие, то бархатно-желтые.

Река Сновь прозрачною голубою лентою петляет по лугу и делит его на две части: Займищанскую и Заречную. И там, и здесь повстречаются тебе заросшие царь-зельем, камышом и молодою осокою озера: Маковое, Тайное, Залетное… Подойдешь к ним поближе и обязательно увидишь, как играет в них рыба, как плавают выводки диких уток и как важно расхаживает по берегу, охотясь за лягушками, аист.