До седьмого колена

– Зря, – согласился Светлов. – А только я так понимаю, что больше тебе податься было некуда. Дурак ты, Юрий Алексеевич, – добавил он после паузы. – Что значит – зря? Если этот любитель оставлять кровавые надписи на стенах теперь принялся за тебя, нам от него все равно никуда не деться, У тебя же, кроме нас с Лидой, никого нет.

Юрий застыл, не донеся до губ сигарету. Такая мысль ему в голову не приходила. От нее очень хотелось отмахнуться, как от явного бреда; однако чем дольше Юрий ее обдумывал, тем более здравой она ему казалась.

– Вообще-то, – сказал он осторожно, – если все это действительно звенья одной цепи, то мне, кажется, сегодня здорово повезло. По-моему, я убрал исполнителя.

И он рассказал Дмитрию о нападении в подъезде и о бесславной гибели профессионала с ножом.

– Жаль, что они сами в него попали, – закончил он. – Этот их Сохатый, похоже, был единственным, кто мог вы вести меня на заказчика. Было бы очень полезно с ним потолковать.

Светлов утвердительно промычал, прикуривая новую сигарету, и рассеянно прихлопнул на голой безволосой груди комара.

– Не спится тебе, скотина, – сказал он, стряхивая комара с ладони в темноту. – Что поделаешь, – продолжал он, обращаясь к Юрию. – Ты же не виноват, что так вышло. Ничего, раз до тебя дошла очередь, в ближайшее время на тебя снова выйдут. Может, позвонить Одинцову? Пускай бы за тобой установили наблюдение. И нам с Лидой было бы спокойнее, и вообще... Представляешь, они тебя пытаются грохнуть, а их – цап-царап!

– Сомневаюсь, – после короткого раздумья возразил Юрий. – Похоже, всю эту бодягу затеяли только для того, чтобы отобрать у меня показания Медведева. Кому-то очень не хочется, чтобы эта история выплыла на поверхность. Наверное, денежки еще не успели хорошенько припрятать. Кроме того, они, наверное, думают, что я погиб – там, на переезде.

– А что произошло с твоей машиной? – спросил Светлов. – Я что-то не понял, ведь она же вроде новая была...

– Испортить тормоза ничего не стоит, – сказал Юрий. – Я прямо сейчас могу назвать тебе дюжину способов. Это, Дима, ерунда, об этом даже думать не стоит. Пока я в подъезде с одними дрался, другие поработали над машиной, а потом сели мне на хвост и гнали, пока я не влетел под поезд... Это у них, конечно, красиво получилось, прямо как в кино. Он действительно был настоящим профи, этот их Сохатый.

– А может, Сохатый – это новая кличка Тучкова? – предположил Дмитрий. – Мало ли с кем он сидел, чему научился!

– Красиво, – подумав, сказал Юрий. – Но, увы, далеко от истины. Я видел его рожу, и фотографии Тучкова тоже видел. Ничего общего, Дима. Попробуй придумать еще что-нибудь.

– А может, это сам Медведев? – сказал Светлов. – Мотивов у него хоть отбавляй. Во-первых, сам понимаешь, деньги, которые он, вице-президент банка, запросто мог умыкнуть из-под носа у Шполянского и остальных. Во-вторых, Тучков, соперник в любви, для него отличное прикрытие. И потом...

– Не годится, – сказал Юрий. – Я о нем уже думал. Ведь он же сам дал письменные показания!

– Которые у тебя отобрали буквально через час, – иронически добавил Дмитрий.

– Ну и что? Согласись, это слишком громоздко: сначала давать показания, потом с боем их отнимать... Он мог просто не пустить меня в дом, мог все отрицать, мог, наконец, просто запереть меня в подвале до тех пор, пока не улетит за границу...

– Да, – неохотно признал Светлов, – это верно. Придумать можно что угодно, беда в том, что в жизни так никто не действует. Ну, тогда это его жена.

Юрий недовольно дернул плечом и нехотя кивнул.

– Да, – сказал он мрачно, – я тоже начинаю так думать. Жаль, что толку от этого нет никакого. Где ее искать? И доказательств никаких, исполнитель мертв, убит...

– А вот это уже не твоя забота, – резко ответил Светлов. – Решено, завтра же утром я звоню Одинцову, объясняю ему ситуацию, и пускай берутся за дело. Сколько можно дурака валять, в самом деле? Они дождутся, что эта чертова баба прикончит мужа и потеряется навсегда! И вообще, мне жутко интересно, каким образом они намерены повесить на твоего Веригина смерть того же Кастета?

– А зачем? – Юрий пожал плечами. – Выделят дело Кудиева в отдельное производство, а Веригин сядет за Далласа и Шпалу, только и всего-то.

– Черт, – сказал Светлов и непроизвольно зевнул.

– Спать иди, – сказал ему Юрий. – Все равно мы с тобой сейчас ни черта не придумаем.

– Не хочу, – отказался господин главный редактор. – Я с тобой посижу, посмотрю, как солнышко встает. Сто лет этого не видел, представляешь?