До седьмого колена

– В чисто финансовом отношении, – поспешил заверить Кастет. – Не хочу грузить вас лишними подробностями, но мы с друзьями разработали схемку... В общем, пока деньги крутятся по этой схеме, перетекают со счета на счет, следы запутываются, и в конце эти бабки уже чистенькие, будто только что из-под пресса. Короче, у налоговой никаких претензий ни к нам, ни к вам. Теперь, когда завалили Далласа – это мой приятель, я вам о нем говорил, – из схемы выпало довольно важное звено. Мы перестраиваемся, но если так пойдет и дальше...

– Не помню, – перебил его Николай Егорович, – сколько я вложил в банк этого вашего Шполянского? Шесть миллионов или семь?

Кастет не повелся, поскольку точно знал: Кекс никогда ничего не забывает, особенно если речь идет о деньгах.

– Восемь с половиной, Николай Егорович, – почтительно поправил он.

– Да, – согласился Кекс, нюхая коньяк, – это, что ни говори, сумма. Хотя сумма в данном случае не имеет значения. Тут важен принцип. Ты со мной согласен?

– Вполне, – поддакнул Кастет. – Денежки счет любят, и долги надо отдавать вовремя.

– Независимо от их размера! – назидательно добавил Кекс, подняв кверху жирный указательный палец. – А ты, похоже, ведешь к тому, что, если я не прикрою ваши тощие мокрые задницы, денег моих мне не видать. А ты не подумал о том, что мне на ваши задницы плевать? Ведь это ты, Костик, давал мне твердые гарантии того, что в вашем банке деньги будут как у Христа, за пазухой!

– Я, – согласился Кастет, понурившись. – Но ведь никто же не виноват, что обстоятельства сложились именно так! Это же обычный форс-мажор, вроде омоновского налета или наводнения!

– Не виноват? – Глаза Кекса нехорошо сузились. – Это не наводнение, Костик. Когда речь идет о людях, кто-нибудь всегда виноват. В одном ты прав: неприятности легче предотвратить, чем потом разгребать последствия. Не понимаю, почему ты не подумал об этом восемь лет назад... Если ты и твои дружки подохнете как псы, мне это безразлично, а вот деньги терять не хотелось бы. Тем более с мертвых уже не спросишь... Только я не понимаю, чего ты от меня хочешь. У тебя что, своих людей мало?

– Что люди? – Кастет вяло махнул рукой. – С этой гнидой барачной я сам одной левой справлюсь. Только, Николай Егорович, похоже на то, что ему кто-то очень хорошо помогает. Ну вот Далласа, к примеру, ломом насмерть забили. Да он бы этого придурка к себе на пушечный выстрел не подпустил! Нанять кого-то он не мог – денег нет. Вот и выходит, что с кем-то он там, в лагере, снюхался, наплел с три короба, в доверие вошел... Хорошо бы, Николай Егорович, пробить по братве – с кем сидел, под кем ходил, кто его крышует. Ну и, если получится, конечно, перетереть с кем надо базар – мол, человечек ваш не в свою тему вклинился, большие дела делать мешает, мститель хренов... Мол, не худо бы его на короткий поводок взять, а еще лучше нам отдать, мы с ним сами разберемся. У него же крыша поехала, Николай Егорович, он ведь с нами даже не поговорил, а сразу валить начал. Разве ж так можно? Ну, перетри с пацанами базар, разберись по понятиям, получи, что тебе за восемь лет причитается... Мы бы его не обидели, он нас тогда выручил, паровозом пошел, такое забывать не принято. А теперь что? Не человек – пес бешеный! И кто-то этого пса прячет, кто-то ему помогает...

– Ты это уже говорил, – перебил его Кекс. – Не бегай кругами, как собака за собственным хвостом, я с первого раза все просек. Ладно, Костик. Хороший ты парень, и дела с тобой делать хорошо, легко. Жалко будет, если с тобой что случится. Да и беспредела у себя под носом я не потерплю. Так что, считай, договорились. Найду я твоего Тучу, не переживай, даже если его Кремль крышует. Только уж разбираться с ним сам будешь, меня уволь. Не хватало мне еще об ваши дела мараться...

– Спасибо, Николай Егорович, – горячо поблагодарил Кастет, чувствуя, как у него отлегло от сердца. – За мной должок.

– Да за тобой и так должок, – грузно поднимаясь из-за стола, напомнил Кекс. – Восемь с половиной миллионов зеленью, не забыл?

– Такое не забывают, – сказал Кастет ему в спину.

Кекс не ответил, даже не обернулся – раздвинул портьеры и вышел в зал, где играла музыка, сверкали цветные огни и плавно топтались на месте танцующие пары. Портьеры так и остались раздвинутыми; Кастет недовольно покосился на них, допил коньяк и вынул из внутреннего кармана пиджака трубку мобильного телефона. Он набрал номер Шполянского и стал ждать, слушая длинные гудки. В кабинет заглянула официантка, спросила, будет ли он заказывать что-нибудь еще. Кастет отрицательно помотал головой и сделал вид, что пишет на столе, – дескать, счет давай. Официантка кивнула и исчезла. Гудки в трубке тянулись один за другим, потом соединение прервалось.

– Вот зараза, – ругнулся Кастет и нажал кнопку повторного соединения.

На этот раз ответом ему была бравурная музыка, на фоне которой бодрый женский голос сообщил, что абонент, которому звонит Кастет, временно недоступен.