До тебя

Я произнес это шутливым тоном, но мои слова были серьезны. Я не сомневался в Тэйт. Я знал, что она меня любит, что я могу ей доверять. Также я не возражал против того, чтобы на нее смотрели другие, хотели ее. И меня это еще больше заводило.

Нет, меня скорее обвинят в том, что всякий раз, когда какой-нибудь ушлепок кивал в ее сторону или оценивающе на нее таращился, я порывался схватить ее, чтобы показать, у кого есть право к ней прикасаться.

Они могли смотреть.

Могли хотеть.

Но домой она поедет со мной, и они должны зарубить себе это на носу.

Однако на людях я особо не мог распускать руки.

Тэйт отстранилась и, взяв в руки мое лицо, внимательно посмотрела мне в глаза.

– Я твоя. Мне не нужен никто, кроме тебя.

Я не отводил взгляда, ее пламя растопило лед во мне, и я понял, что не могу отказать ей в том, чего она заслуживает.

– Иди сюда. – Я увлек ее за собой в центр комнаты и достал телефон. Она наблюдала за мной, а я включил песню Broken группы Seether и поставил телефон на комод, рядом с балконными дверями.

Тэйт молча наблюдала за моими действиями. В ее взгляде соединялись любопытство и восторг.

Продолжая смотреть ей в глаза, я положил ее руки себе на шею и притянул ее ближе к себе.

Когда мы начали двигаться под музыку, я почти ничего не слышал. Ни шума вечеринки внизу. Ни болтовни в доме и на улице.

Тэйт продолжала смотреть мне в глаза, видя то, что скрывалось в самой глубине.

И внезапно мы снова вернулись в прошлое, туда, где нам было по четырнадцать: мы сидели у нее в спальне и спорили насчет группы Silverchair.

Я был Джаредом. А она – Тэйт. И мы были неразлучны.

– Прости, что не танцевал с тобой на балу, – произнес я с сожалением в голосе. – Не люблю заниматься чем-то подобным на публике. Это слишком личное, наверно.

Она сделала глубокий вдох и, пристально посмотрев мне в глаза, ответила:

– Я не хочу, чтобы ты менялся. Но иногда буду не прочь с тобой потанцевать или хотя бы подержаться за руки.

Я обхватил ее руками за талию, наконец-то заключив в объятия.

– Я постараюсь, Тэйт. Вчера больше не существует. Я понял это. Но мне хочется вернуть назад то, что было раньше между нами.

– Твоя татуировка? – Она посмотрела мне в глаза, как будто о чем-то догадавшись. – Эта фраза «Вчера длится вечно. Завтра не наступает никогда». Что она означает?

Я легко погладил ее по волосам.

– То, что я жил в прошлом. После того, что случилось с моим отцом, с тобой, я никак не мог перебороть гнев. Вчера постоянно преследовало меня. А завтра, новый день, все не наступало.

– А лампа на руке? – продолжала настаивать она, и я рассмеялся.

– Ох, ты задаешь слишком много вопросов.

Но Тэйт продолжала смотреть на меня с таким видом, словно мысленно притопывала ногой.

Ладно, черт возьми.

– Лампа символизирует тебя, Тэйт. Свет. – Образ одиннадцатилетней девочки, которая танцевала в своей фиолетовой ночной рубашке с белыми звездочками, возник в моей памяти. – Я наколол ее после того, как в прошлом году влип в неприятности. Мне нужно было начать с чистого листа, и моя мама решила сделать то же самое, завязав со спиртным. Мы оба выбрали то единственное, что помогло бы нам справляться изо дня в день. Мечту или желание… – Я никогда не спрашивал маму о том, какую она выбрала мечту.

– Меня? – Тэйт неверяще нахмурилась.

– Мне не нужен никто, кроме тебя. – Я повторил ее слова. – Я люблю тебя, Тэйт.

Она улыбнулась и, прильнув к моим губам, прошептала:

– Я тоже тебя люблю.

Ее дыхание щекотало мои губы, и все тело словно охватило пламенем.

Боже.

Я сжал ее крепче, но Тэйт взяла все в свои руки. Она провела ладонями по моим рукам до самых плеч, а потом запустила пальцы мне в волосы.

Она отстранялась, а потом опять прижималась ко мне, дразня меня снова и снова: проводя языком по моей верхней губе и прикусывая нижнюю. От этих легких покусываний к моему паху устремлялись разряды электричества, а в животе, черт возьми, едва не заурчало от голода.

Блин. Не знаю, чего я хотел больше – трахнуть ее или съесть.

– Расстегни меня, – прошептала Тэйт, целуя мой подбородок.

Не делай это сейчас, мысленно взмолился я.

– Поехали домой, – предложил я ей. – Мне быстрого секса будет мало, я настроен на большее.

– Ну, у меня никогда не было быстрого секса, – парировала она. – Расстегни меня.

Я с шумом втянул воздух, мой член пульсировал в штанах. Я был более чем готов.

Как только я расстегнул молнию на платье, и оно упало вниз, оказавшись у нее на талии, мы достигли точки невозврата.

– Куда делась моя хорошая девочка? – поддразнил я ее, но мне это безумно нравилось.

Плохая только со мной.

Тэйт действовала на меня словно наркотик, и я был под кайфом. Я не ждал ни секунды – стал гладить ее гладкую, божественную спину, прижался губами к теплой шее.