Добравшись до горы

Дровосек искоса посмотрел на эти приготовления, но ничего не сказал. Его съестные припасы кончились еще днем, а на чужие он не зарился. Уж одну-то ночь он вполне мог провести на голодный желудок, а завтра в долине что-нибудь да отыщет. Клаус поднялся с корточек, шагнул к обрыву, делая вид, что ему приспичило полюбоваться звездным небом. А полюбоваться было чем. Казалось, над темным бархатом неба поработали лучшие мастерицы-золотошвейки. Не жалея ни мелкого речного жемчуга, ни бисера, ни гаруса, расшивали они полотно ночи причудливыми узорами созвездий. Юный ученик мудреца и звездочета Бернара неплохо разбирался в их небесных начертаниях и легко мог указать на Ковш Молочницы и на Матушку Гусыню, на Большого Волколака и на Волколака Малого, на Виночерпия и на Косы Златовласки и на множество других созвездий. Они свободно сияли над спящим миром, ободряюще подмигивая самонадеянному юнцу, который так далеко забрел от родного дома.

Когда созерцателю звезд все-таки стало зябко и неуютно, он поспешил вернуться к костру.

— Ну и где ты шляешься? — накинулась на него Клауди. — Тебе что, особое приглашение нужно? Пожалуйте к столу, господин городской дровосек.

Клаус выбрал рядом с импровизированным столом валун поменьше и уселся. Даже в неверных отсветах костра было видно, что сервировка роскошна. Конечно, посуда была простая, оловянная, но выложенная на ней снедь оказалась выше всяких похвал. Были здесь и пироги с различной начинкой, и окорок, и колбасы, и копченая рыба, и зелень, и сыр. А посреди этого изобилия высился металлический кувшинчик с плотно притертой пробкой. Самое удивительное, что все это казалось безукоризненно свежим, словно хозяйка сих яств только что купила их в обжорной лавке. Похоже, не обошлось без колдовства. Впрочем, дровосек не стал ломать над этим голову. В брюхе у него самым простецким образом заурчало, и он накинулся на угощение.

— Нравится? — спросила Клауди, с усмешкой наблюдая, как спутник уплетает за обе щеки.

— Угум, — промычал Клаус, не в состоянии сейчас выразить свои восторги яснее.

— Ну, лопай, господин дровосек, — снисходительно проговорила девушка, выдергивая из кувшина пробку и наполняя два оловянных кубка.

Дровосек сразу уловил аромат тонкого вина и с трудом проглотил то, чем успел уже набить рот. Схватив свой кубок, он хотел было отхлебнуть из него, но опомнился и произнес:

— Ваше здоровье, охотница Клауди!

— Благодарю, дровосек Клаус! — откликнулась та.

Они выпили, и юному дровосеку стало совсем хорошо. Он словно ужинал в компании прелестной и скромной девушки на уютной кухне старого дома, у горящего очага, красноватые отблески тлеющих в нем углей золотили оловянные кубки. Иллюзия была настолько сильной, что, почувствовав себя сытым, Клаус с удовольствием откинулся на спинку несуществующего стула и свалился с… жесткого валуна. Падение его не осталось незамеченным. Уже знакомый смех прозвучал в ночи, вернув неудачника к реальности. Вместо стен его окружали дикие скалы, вместо очага тлел догорающий костер, а за столом, который на самом деле был уродливым замшелым валуном, сидела не хозяйственная и скромная простолюдинка, а вспыльчивая и насмешливая охотница из знатных господ, которая считала, что ей можно хохотать над городским дровосеком, а ему над ней — нет. Клаус поднялся, низко, разведя руки в стороны, поклонился, как это обычно делают уличные жонглеры, и вернулся к костру. Несколько веток, подброшенных в огонь, вспыхнули, окончательно рассеяв очарование ночи, которого на самом деле и не было.

Глава шестая. Запах измены

Сказать, что во дворце началась паника, когда обнаружилось исчезновение чистой принцессы, значит ничего не сказать. Дворцовая стража была поднята по тревоге. С пристрастием были допрошены все слуги, служанки, фрейлины и приближенные. Не тревожили только короля, да достигнет он Блаженного Брега. Главнокомандующий королевскими войсками Брендан распорядился запереть ворота замка и не выпускать ни одной живой души, включая почтовых голубей. Сгоряча он хотел было отдать приказ прочесать весь город и всю маленькую страну, но верховный старейшина Дома Светлых Сил Рудгер остановил его. Он пригласил поседевшего в битвах ветерана в свою келью, продемонстрировав этим свое расположение к главнокомандующему, ибо в маленькую комнату с камином волшебник пускал только самых близких друзей. Беседа состоялась за кувшинчиком дорогущего бризандийского вина, что само по себе подчеркивало серьезность предстоящего разговора.

— Я должен, дорогой Брендан, сообщить вам важную государственную тайну, — начал старый волшебник, когда они отдали должное тонкому вкусу напитка.

— Я весь внимание, мудрейший, — пробасил вояка, утирая обвисшие седые усы.

— Наша будущая королева исчезла вовсе не бесследно, мой друг, — огорошил его Рудгер.

— Куда же она запропастилась?! — рявкнул Брендан.

— Тише-тише, дружище! — зашикал на него верховный старейшина. — Государственная тайна, как опороченная дева, стыдится огласки.