Добро не оставляйте на потом

Вряд ли ее сына можно было назвать везучим. Синьора Вьетро еще раз внимательно посмотрела, нет ли других травм. Мальчик лежал неподвижно, пока доктор орудовал иглой. Глаза Сильвио были прикрыты фланелью, так что она не могла увидеть в них ужаса, но она знала своего сына. Он сжал руки в кулаки. На лбу проступили капельки пота. Она накрыла ладонью кулак сына, кожа под ее пальцами была ледяной.

– Ты у меня храбрый. Осталось совсем чуть-чуть.

– Синьора, камень попал чуть выше брови. Останется шрам.

Мать прошептала на ухо Сильвио: «Прости меня».

– Синьора, это я виновата. – Доменика постучала себя кулаком в грудь, как учили монахини[48]. – Я очень виновата. Простите меня. Я попросила Сильвио взять для меня карту. Синьор Анибалли послал целую банду мальчишек, чтобы вернуть ее обратно. Они гнались за нами по пляжу.

– Нет, говори правду, – перебил сестру Альдо. – Он украл карту!

– Ничего он не крал. Он взял ее на время.

– Мы потом поговорим об этом, – тихо сказала сыну синьора Вьетро.

– Синьора, мне нужна была карта. Я попросила Сильвио ее принести. Я очень хотела найти пиратские сокровища с Капри.

– Поверить не могу! – всплеснул руками Кабрелли.

– Папа, я слышала об этом дома. У мамы была гостья, и она рассказала эту историю. Тот, кто найдет сокровища, получит их себе. Ведь столько лет прошло с тех пор, как их спрятали. Представляешь, как бы они пригодились. Они нам очень нужны. Я бы и церкви не стала ничего отдавать.

– Доменика! – погрозил ей отец.

– У них и так все есть. А нам бы не помешали лошадь и коляска. Нам везде приходится ходить пешком. Вот у вас есть коляска, Dottore?

– Нет.

– Вот видите! Вы бы тоже могли ею пользоваться.

Нетта Кабрелли заглянула в кабинет врача через окно. Шторм усиливался, с моря надвигались угольно-черные тучи. Придерживая соломенную шляпку, она протиснулась в дверь.

– Мама! – Альдо бросился к ней.

– Я пришла, как только узнала, – шепнула Нетта мужу. Темно-синие глаза синьоры Кабрелли покраснели от слез. Доменике стало стыдно из-за того, что она снова заставила мать плакать. Нетта обладала простой, ничем не приукрашенной красотой, как статуя Мадонны в Сан-Паолино, только с выражением материнского гнева на лице.

– Мама, поверь мне. – Альдо показал на смотровую кушетку: – Сильвио украл карту!

Вид лежащего мальчика заставил Нетту вздрогнуть.

– Тише, Альдо. Доменика, я хочу, чтобы вы с братом пошли домой. Сейчас же.

– Да, мама.

Когда дело касалось наказаний, Доменика больше боялась матери, чем отца. Мама умела дополнить назначенную священником епитимью такими ограничениями, которые перевоспитали бы любого ребенка. Для Нетты Кабрелли многократного чтения «Аве Мария» было недостаточно. Она превращала наказание в настоящее мучение. Никакого ужина. Никаких книг. Никаких игр на пляже или прогулок в роще. И самое страшное: у Доменики прибавлялось работы по дому. Ей приходилось таскать воду соседям, пока у нее не отваливались руки. Снова и снова отправляться за хворостом, пока в лесу не заканчивались деревья. В итоге наказание становилось куда тяжелее Великого поста. Но сейчас, несмотря на поведение дочери, Нетта обняла ее.

– Где твой фартук? – спросила она.

Доменика похлопала себя по платью. Про фартук она совсем забыла.

– Вот он! – взвизгнул Альдо, тыча пальцем в угол возле стола.

Чистый фартук, который Доменика надела утром, был абсолютно испорчен. Он валялся на полу, скомканный, пропитанный кровью Сильвио, которая уже засохла и потемнела.

– Я его только что латала и штопала. Теперь ты до конца года будешь ходить без фартука.

– Прости, мама.

– Ну а ты? – Нетта отвесила Альдо подзатыльник. – Что ты делал со взрослыми мальчишками на пляже?

– Синьор Анибалли велел нам поймать вора. – Альдо потер затылок.

– Сильвио. Ничего. Не украл. – Доменика заговорила с братом так, будто он плохо слышал. – Сильвио взял для меня карту на время. В библиотеках же выдают книги, карты, чертежи. Мы собирались ее вернуть.

– А мы хотели убедиться, что вы вернете то, что взяли на время, – передразнил ее Альдо.

– Да ты даже не знаешь, как читать карту, – огрызнулась Доменика. – У тебя мозгов как у ракушки.

Пьетро Кабрелли устал все это слушать.

– А ну, хватит!

Доменика следила за движениями Претуччи, пока тот завязывал узлы, закрепляя каждый шов.

– Мама, это была моя идея, а не Сильвио. Наказывайте меня, – сказала она, не отрывая глаз от рук доктора.

– Да, ты будешь наказана.

Сильвио опять попытался сесть:

– Синьора Кабрелли…

Претуччи осторожно коснулся его плеча:

– Ложись. Синьорина, покажите-ка маме и папе свое мастерство. Обрежьте нить и обработайте все, пожалуйста.

– Sì, Dottore. – Доменика вымыла руки в тазу, прежде чем забраться на табурет. Она аккуратно обрезала хирургическую нить ножницами. Затем, сбрызнув кусочек марли вяжущим средством, осторожно промокнула кожу вокруг швов.

Вера Вьетро не сводила глаз с сына.

– Что происходит? – спросила Нетта Кабрелли своего мужа и тут же обратилась к Претуччи: – Почему моя дочь вам помогает, Dottore?