Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

Я откинулся назад, чтобы посмотреть вниз на дорожку своих темных волос, на основание набухшего члена внутри ее круглой золотистой задницы, и подумал, что мог бы умереть счастливым гребаным мужчиной просто так.

— Подвинься, пожалуйста, — умоляла она меня.

Так я и сделал.

Я трахал долго и медленно, крепко сжимая ее задницу, обрабатывая ее, пока она не начала кричать и хныкать, требуя большего. Она трещала по швам, и я держал нитку в своих гребаных зубах.

Мои яйца были тугими и тяжелыми, такими готовыми излить свое семя внутрь, это было чертовски смешно, что я даже мог продолжать двигаться, как раньше. Но я хотел, чтобы Лу кончила с моим членом в ее заднице, я очень этого хотел.

Итак, я наклонился над ней, вставляя два своих толстых пальца в ее влагалище, пока она терла свой клитор, и я трахал ее задницу.

— Кончай для меня, Лу, — сказал я, затем сильно укусил ее в то место, которое мне нравилось у основания ее шеи, и почувствовал, как ее пульс бьется на моем языке в тандеме с ее задницей вокруг моего члена.

Гребаное блаженство.

Я зарычал в ее плоть, изливаясь в нее.

Собрав последние силы, я упал на кровать и перевернул ее на живот. Ее потная кожа скользнула по моей, а затем слила нас воедино.

Она прижалась щекой к моей груди и поиграла со шрамом от пули.

— Так хорошо поработала сегодня, Лу, — похвалил я ее, проводя пальцами по ее позвоночнику так, как кто-то мог бы играть на клавишах пианино.

— Ммм, это было супер весело, — невнятно пробормотала она, настолько измученная своим оргазмом, что даже не открыла глаза.

Гордость бурлила в моей груди, заставляя ее улыбаться, потому что она знала, почему я так любил ее голос.

— Мне так нравятся братья. Не просто Мут, — продолжила она. — А малышки-байкерши такие веселые. Никогда не думала, что Крессида может быть такой крутой.

— Она добивается своего, — согласился я.

— Харли Роуз тоже не так уж плоха, — пробормотала она.

— Нет, она хороший ребенок, — согласился я.

И она была такой. Она переживала трудные времена, но я решил, что это нормально для девочки-подростка бунтовать, как бы хорошо ее ни воспитывали. Она слишком много тусовалась и встречалась с этим ублюдком Крикетом, но у нее были хорошие оценки в школе, несмотря на то, что она плохо училась, и она любила своего брата, свой клуб и своего отца, как ничто другое.

И по этой причине она была хороша сегодня вечером. Не очень, потому что для нее было чертовски странно видеть, как ее отец, который никогда не приводил женщин домой — обычно трахал их в клубе — набрасывается на женщину, и эта женщина того же возраста, что и она сама.

Я понял.

Лу поняла это.

Это было круто.

Харли пыталась, и она пыталась, в основном предоставляя Лу самой себе, но моей маленькой Лулу, казалось, было все равно. Она с головой ушла в дружбу с байкерскими малышками, даже с женщиной Скелла, Вайноной, которая была скучна как смерть, и с сукой женой Бата Трикси.

К концу вечера все полюбили Лу, если еще не любили раньше.

Я был чертовски счастливым человеком.

Это было до тех пор, пока Лу не переместился на моей груди, чтобы спросить:

— Что произошло между тобой и твоим дядей Круксом?

— Откуда это, блять, взялось?

Ее глаза сузились, потому что она знала, что я, блять, не хочу отвечать.

— Я же говорил тебе, что у меня был дядя, который был президентом этого клуба до меня.

— Да… почему он ушел в отставку?

Я провел рукой по бороде и волосам.

— Он этого не сделал. Я убил его.

Она напряглась.

— Что?

— Ты слышала меня. Я убил своего дядю Крукса, и, если быть чертовски честным с тобой, Лу, я не в восторге от того, что ты делаешь поспешные выводы, прежде чем я смогу объясниться. Ты знала, что я убийца.

Она повернулась, чтобы сесть, скрестив ноги, на мой живот, и скрестила руки под грудью. — Я это знала. Я не знала, что ты убил своего собственного дядю.

— Ты ждешь, что я объяснюсь, ты делаешь это чертовски красиво, Лу. Может, я и мужчина в твоей постели, но я все еще президент гребаного Падшего, — прорычал я.

— Ладно, можешь рассказать мне, что случилось с твоим дядей? — нахально спросила она.

Я закрыл глаза рукой и снова вжала голову в подушку.

— Наступает гребаный кайф оргазма.

Она ударила меня в грудь.

Я поднял руку, чтобы взглянуть на нее, затем нахмурился и закинул ее за голову.