Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

У него не было никаких татуировок на груди, и когда я спросила его об этом, он сказал мне, что никогда не было ничего достаточно важного, чтобы носить его рядом с сердцем. Он уже носил имена своих детей на обеих точках пульса на нижней стороне запястий. Тот факт, что он был таким хорошим, любящим отцом, заводил меня сильнее, чем следовало бы, учитывая, что мне было всего семнадцать.

Когда я закончила ополаскивать его волосы ручной насадкой для душа, я наклонилась, чтобы открыть слив, и Зевс крепко сжал мои руки.

Мы встретились взглядами.

— Не смей, черт возьми, — предупредила я его.

Конечно, он, блять, посмел.

Я взвизгнула, падая в ванну прямо на него.

Он смеялся так громко, что, казалось, сотрясались стены, а вода плескалась вокруг нас, переливаясь через край ванны.

Я ударила его в грудь.

— Нравится, как ты выглядишь мокрой, — ухмыльнулся он, наклоняя подбородок, чтобы видеть мои соски на своей груди.

Я покачала головой, глядя на него, но не удержалась от желания наклониться и поцеловать его полные губы. Затем, потому что он был Зевсом, и хотя за последние двенадцать часов мы занимались сексом три раза, мы целовались, пока вода в ванне не остыла.

Я слила воду и вытерла своего мужчину полотенцем, потому что возможность сделать это была влажной мечтой любой девушки. Затем я притащила стул в ванную, усадила его так, чтобы его голова покоилась над раковиной, и включила электробритву.

Я уставилась на нее, вибрирующей в моей руке, и почувствовала, как слезы снова подступают к горлу. Зевс открыл глаза от своей удобной дремоты и схватил мою руку одной из своих, полностью поглотив ее.

Он удерживал мой взгляд, когда неуклюже опустил его до середины линии роста волос и прижал к макушке.

Я рыдала, когда мы отрезали дюйм от корня одной длинной толстой полосой. Затем я зарыдала еще сильнее, когда мы работали вместе по всей его голове до тех пор, пока густая копна выгоревших на солнце волос не упала в раковину, и все, что осталось на его голове — это короткая норковая шубка. Я выключила жужжащую бритву и упала в его распростертые объятия, оседлав его и обняв за талию и встав на колени так, чтобы я могла прижать ладони к каждой стороне его бородатого лица и поцеловать все его недавно выбритые волосы.

Мои слезы орошали коротко остриженные локоны, пока они не заблестели, и тогда Зевсу стало достаточно, и он притянул меня в свои объятия, чтобы запечатать мой плачущий рот крепким поцелуем.

— Я держу тебя, — пробормотал он мне в волосы. — Я держу тебя.

Гарро и я собирались позавтракать в закусочной Стеллы, чтобы избавиться от остатков похмелья. Я держала большую руку Зи, хотя все на Главной улице останавливались, чтобы поглазеть на хорошую девочку Луизу Лафайетт, идущую рядом с печально известным Зевсом Гарро. У меня поднималось настроение от того, что я могла так оскорбить их чувства, поэтому я часто останавливала своего мужчину, чтобы крепко поцеловать его, просто чтобы услышать вздохи оскорбленных горожан.

Кресс пыталась убедить меня, что сатана был самым популярным персонажем в истории письменного слова.

— Серьезно, ты должна это прочитать. Честно говоря, я подумываю о том, чтобы сделать это обязательным семейным чтением, — заявила она с уверенностью, которая тронула меня.

У нее не было никаких сомнений в том, что мы все были семьей. Кинг был ее мужчиной, я была девушкой Зевса, и поэтому мы были частью клана Гарро.

Эта мысль согрела меня так, как никогда не согревала жизнь Лафайетта.

— Я не читаю, — заявила Харли— Если только это не журналы.

Кресс ахнула и в агонии прижала руку к сердцу. Харли хихикнула.

— Сатана надирает задницу, — решил сказать Мут.

Мы все уставились на него на секунду, удивленные тем, что он заговорил, и еще больше удивленные тем, что он прочитал такую трудную книгу.

К моей бесконечной радости, он покраснел и посмотрел на меня, чтобы объяснить:

— Кингу понравилось, поэтому я прочитал это.

Его лучший друг обнял его за плечи, потому что именно так он вел себя, близко и непринужденно, даже с человеком, который не любил, когда к нему прикасались.

— Я, блять, согласен. Сатана — это дерьмо. И если кто-то и должен прочитать это, то это ты Харли

Она закатила глаза.

— В отличие от тебя, я не пытаюсь залезть Кресс в штаны, так что я пас.

Все мы, даже Мут, рассмеялись.

Кинг самодовольно улыбнулся и подхватил Кресс под другую руку.

— Кто сказал, что я все еще пытаюсь?

Настала очередь Кресс закатить глаза.

— В ту секунду, когда ты перестанешь пытаться, я уйду.

Кинг подмигнул мне, совершенно невозмутимый угрозой.

— Она полное дерьмо. Вытатуировала мои гребаные слова на своей коже. Она знает, что она моя на всю гребаную жизнь.

Я, как всегда, рассмеялась над их подшучиванием и начала разворачивать вишневый леденец. Я с женским удовлетворением заметила, что горящий взгляд Зевса сразу же остановился на моих губах. Я притворилась, что не замечаю его, перекатывая круглое красное лакомство между губами, а затем с силой втянула его в рот.

Он тихо застонал, и моя рука убралась, чтобы он мог засунуть ее в задний карман моих джинсов и сжать мою задницу.