Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

Она уже достаточно натерпелась за свою короткую жизнь. Ей не нужен был убийца мужчин, торговец наркотиками, втягивающий ее в пучину разврата. Ей было лучше на мелководье, она играла в wicked и выглядела при этом как лакомый кусочек.

В основном я бы держался подальше. Я ни за что не оставлял ее на произвол судьбы, не тогда, когда она действовала на задворках моего мира, но я бы охранял ее, как делал всегда.

Никакого контакта.

Строго как сторож.

Никаких эмоций.

Только расчет.

Никакого секса.

Ни одного гребаного поцелуя.

Даже не думай об этом.

Даже когда я поклялся себе в этом, я заметил, как она наклонилась над табуреткой, чтобы поднять что-то с пола, и отметил идеальную форму спелого персика этой задницы, подумал о моем члене, зажатом между каждой щекой, плачущем на ее коже, когда я кончил на нее и отметил ее как свою..

И я понял, что мне крышка.

Глава тринадцатая

Луиза

Он игнорировал меня.

Мото-Клуб Падшие официально владел «Лотосом» в течение трех недель, и братья постоянно были рядом. Они убирали старую, покрытую пятнами обивку, потрескавшийся линолеум на полу и покосившуюся сцену, чтобы заменить все это новыми, чертовски крутыми вещами. Кабинки теперь были обиты черным бархатом с глянцевыми кроваво-красными столами, бар был сделан из граненых секций зеркального стекла, так что оно сверкало под светом ламп и отражало искаженные образы девушек, танцующих на новой массивной и значительно улучшенной главной сцене, а также на трех сценах поменьше среди сидений на полу. У нас был первоклассный ликер за стойкой, три новые танцовщицы, которые были настолько сексуальны, что даже я пускал на них слюни, и менеджер по имени Майя, которая была крепкой, как гвоздь, но в то же время чертовски крутой.

Все это было хорошо — на самом деле здорово, — потому что я хотела, чтобы «Лотос» преуспел, и когда мы вновь открылись после двух недель ремонта, там уже была куча дел. Это были хорошие люди — возбужденные мужчины с наличными в кошельках и одиночеством в глазах, а также мальчишники и девичники как с правильной стороны треков, так и с неправильной.

И Майя, я ей нравилась.

Я нервничала, хотя и пыталась скрыть это за своим обычным нахальным презрением, когда она подошла к нескольким служащим, пока я была за стойкой. Она так долго пристально смотрела на меня жесткими, мудрыми глазами, что я начала потеть.

Потом она сказала:

— Милые сережки, где ты их взял? Я искала такие перья целую вечность, и все безуспешно. Ты расскажешь мне свои секреты, и я дам тебе ночную смену в баре в пятницу.

Итак, я сказала ей, где я взяла серьги, и мы пошли вместе в пятницу днем перед моей сменой, чтобы купить ей пару. Она была холодной, но по-матерински заботливой. Это было странное сочетание, но оно сработало для меня, потому что моя мать не была ни тем, ни другим.

Жизнь Лулу была отличной, если не считать одной вещи.

Зевс, наконец, был везде, и он был нигде.

Он был в клубе почти каждую ночь, устраивая суд в той же кабинке, что и в первую ночь, когда он появился, как какой-то бог подземного мира, заключающий сделки со смертными. Байкеры, бизнесмены в элегантных костюмах с прилизанными волосами и случайные гражданские лица приходили поговорить с ним, и при каждом общении было ясно, что Зевс был единственным, кто контролировал ситуацию.

Он сидел в глубокой тени, красные и синие неоновые огни резали его грубо скроенное лицо еще более резкими линиями. Его огромные размеры казались увеличенными темнотой, его буйными каштаново-золотыми волосами и толстыми линиями черных чернил, превращающими его темную кожу в крылья падшего ангела. В его позе была небрежность, когда он сидел с прямой спиной и раскинутыми руками, но его огромные руки всегда были небрежно выставлены напоказ, как у человека, который положил пистолет на стол, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Они были его оружием, огромным, данным Богом оружием абсолютной жестокости и силы, и каждый, кто смотрел на них, знал это.

От него захватывало дух во всех смыслах. Ужасающий за гранью понимания и такой великолепный, что это был физический удар по чувствам.

Люди наблюдали за ним почти так же пристально, как за танцорами.

Я знаю, что сделала это.

Я беспомощно упала на его орбиту, маленькая, незначительная планета, втянутая в его гравитационное притяжение. Всю ночь я наблюдала за ним, и ни разу, ни разу я не поймала его на том, что он наблюдает за мной.

Сначала мне было так больно, что казалось, будто у меня второй рак, на этот раз липкая волокнистая масса, закрывающая мои легкие, так что дыхание выходило тонким и хриплым. Я кружила по «Лотосу» три ночи в неделю без обычной радости и свободы, которые я чувствовала каждый раз, когда входила в эти двери раньше.