Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

— Любопытство сгубило кошку, Лулу.

— Да, ну, у этой кошки рак, так что она на самом деле не беспокоится о том, чтобы перестраховаться, — парировала я. — Ты собираешься мне что-нибудь сказать или как?

Скользкий красный рот Руби обиженно поджался, и я поняла, что вымещаю на ней свое раздражение.

— Мне жаль, детка. Плохой день. — Я потянулась, чтобы взять одну из ее тонких рук в свою. Следы от уколов покрывали спину точно так же, как они оставили шрамы на моей.

— Я не хотела говорить как моя мать. — Она рассмеялась. — Я больше, чем кто-либо другой, понимаю, что ты должна делать то, с тем временем, которое нам дано на этой земле. Ты чувствуешь, что должна что-то сделать, даже если я думаю, что это плохая идея, я поддержу тебя и более того, я буду убеждать тебя пойти на это.

Я ненавидела говорить о раке, когда была Лулу, но приливная волна печали и страха поглотила меня целиком, когда я посмотрела в сочувствующие глаза моей подруги. Она мало что знала о моей жизни вне клуба, кроме того факта, что у меня был рак, но она знала, каково это — задаваться вопросом, как долго ты проживешь, задаваться вопросом, достаточно ли ты силен, чтобы выжить.

Она знала, каково это — умирать.

Я сморгнула горячие слезы.

— Не заставляй меня портить макияж, — хрипло прошептала я.

Она провела большим пальцем по моему и сжала.

— Я просто скажу это, хорошо? Ты можешь любить преступника, и он может даже любить тебя в ответ, но это не делает его менее преступником. Ты меня поняла?

— Я держу тебя, — сказала я ей, слегка перепрыгивая через стойку, чтобы поцеловать ее в щеку. — А теперь возвращайся туда и одевайся для своего следующего номера, или Майя набросится на тебя.

Руби содрогнулась в притворном ужасе, соскользнула со стула и с важным видом удалилась, привлекая дюжину глаз к своей заднице, когда она это сделала.

Я тихо рассмеялась над знакомым зрелищем, прежде чем снова перевести взгляд на Зевса. Квентин все еще говорил, когда один из байкеров увел его прочь, его лицо исказилось от нетерпеливой страсти, но Зевс казался невозмутимым, одна рука свисала над кабинкой, сжимая почти пустой стакан канадского виски.

Я знала, что он пил Forty Creek Double Reserve, потому что Фелисити, одна из барменов, хвасталась мне этим на днях. Как он только когда-либо просил ее принести ему его напиток. Как он не забывал давать ей большие чаевые и как на днях сказал ей, что у нее чертовски красивая улыбка.

Чертовски красивая, блять, улыбка.

Услышав это, мне захотелось вонзить нож в ее улыбку и превратить ее в женскую версию Джокера. Как бы тогда Зевс нашел ее улыбку?

Я тряхнула головой, избавляясь от ревности, и решила действовать. Я дала ему три недели притворной дистанции, но я не собиралась сдаваться без боя. Не сейчас, не тогда, когда Руби только что напомнила мне, что у меня, возможно, осталось не так много времени.

И то время, которое у меня оставалось, я хотела провести с ним.

На самом деле, если бы я была честна сама с собой, я бы променяла следующие пятьдесят лет на один хороший, проведенный с ним.

Я на цыпочках потянулась за ликером с верхней полки и налила ему стакан, аккуратно.

— Это для Гарро? — спросила меня Фелисити, подходя к бару с пустым подносом. — Его брат Нова присоединяется к нему с Джонни Уокером Блю. Я как раз собиралась освежить их.

— Я позабочусь об этом, — сказала я ей, быстро наливая порцию виски, а затем ставя оба напитка на свой поднос.

Моя рыжеволосая коллега снисходительно посмеялась надо мной.

— Милая, поверь мне, ты бы не знала, как обращаться с таким мужчиной.

Я улыбнулась ей во все зубы, когда обошла бар и проскользнула мимо нее.

— Давай просто посмотрим, хорошо?

Он засек меня, прежде чем посмотреть на меня. Я могла сказать это по тому, как его огромное тело слегка напряглось, перекатываясь огромными мышцами, что наводило на мысль о хищнике, готовом напасть. Мой живот затрепетал от этой мысли.

— Джентльмены, — сказала я заученным мурлыканьем.

Я практиковалась. Я была хорошей ученицей и конкурентоспособной танцовщицей. Я ни за что не собиралась бунтовать и не делать этого должным образом, поэтому я посмотрела около пятидесяти классических фильмов о преступниках, прочитала тонну книг и смотрела интервью Скарлетт Йоханссон на YouTube, пока мои голосовые связки не начали хрипло перекатываться.

Даже будучи сосредоточенной на Зевсе, я не могла не смотреть на его павшего брата. Он, без сомнения, был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела в своей жизни. Когда я подвинула его бокал по лакированному столу, я обратила внимание на то, как порочно изогнулись уголки его розовых губ, на шаловливую прядь волнистых волос, упавшую ему на лоб. Когда мой взгляд встретился с его, я моргнула, наполовину ослепленная красотой его карих глаз, обрамленных густыми ресницами.

— Наливаю тебе еще, красавчик, — сказала я с придыханием. Не потому, что я хотела этого, а потому, что я все еще выздоравливала.

Он просиял, глядя на меня, и действительно казалось невозможным, что такой красивый мужчина может существовать в реальной жизни.

— Спасибо, красавица.