Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

Я была так отвлечена его злой ухмылкой, что не заметила, когда мы все остановились перед парикмахерской Кости. Только когда зазвенели колокольчики над дверью, когда мы вошли в старомодное помещение, обшитое деревянными панелями, я остановилась, чтобы осмотреться.

Повсюду были братья. Мужчины в кожаных костюмах, с длинными волосами и бородами, выглядевшие дерьмово с похмелья, потому что это был первый день Нового года, и они оторвались так, как умеют веселиться только настоящие бунтари накануне вечером.

Я нахмурилась, глядя на них всех.

— «Стелла» находится дальше по улице, — сообщила я им.

— Ничего смешного, — заявил Нова, поморщившись и придерживая свою красивую голову с того места, где он полулежал в кресле. — На самом деле, ни хрена не говори, если это абсолютно необходимо.

— Слишком сильно приложился к бутылке прошлой ночью? — Кресс рассмеялась над ним.

Он ухмыльнулся.

— Две бутылки "Патрона" и пара близнецов из Ванкувера. Это, блять, того стоило.

— Серьезно, что мы все здесь делаем? — спросила я, поворачиваясь к Зевсу, потому что он демонстративно молчал.

Он уставился на меня, скрестив руки на груди и расставив ноги в ботинках, как генерал, собирающийся отдать приказ о начале войны.

— Рассказал братьям, почему я отрезал свои волосы. Они здесь для того, чтобы сделать то же самое.

Я моргнула, глядя на него, и в это время навернулись слезы.

Черт, но я ненавидела плакать, но, черт возьми.

Я поднесла кулак ко рту, чтобы остановить рыдания, и снова медленно повернулась лицом к двадцати с лишним байкерам, собравшимся в комнате. Все они уставились на меня с разной степенью серьезности.

— Не пытайся отговорить нас от этого, Фокси, — проворчал Бак со своего стула. У него были жесткие седые волосы, которые он собирал в короткую косу на красной шее сзади. — Не спрашиваю твоего разрешения. Просто подумал, что ты захочешь быть частью этого.

Я сделала глубокий вдох и выдох, почувствовав, как Гарро окружает мою спину, а Харли Роуз подошла ко мне, чтобы взять за руку.

— Мы с Кресс тоже режем наши. Только до плеч, но у нас длинные волосы, и мы собираемся пожертвовать обрезки в фонд борьбы с раком, который делает парики для пациентов, проходящих химиотерапию, — объяснила она сладким голосом, который я слышала от нее редко, обычно, когда она разговаривала со своим отцом, братом или Кресс.

И она использовала это со мной. Держа меня за руку. И сказала мне, что собирается отрезать для меня половину своих густых, безумно красивых волос.

— Это уже слишком, — прошептала я, потому что мой голос не работал должным образом из-за комка в горле.

Тепло Зевса ударило мне в спину за секунду до того, как его руки обвились вокруг меня, и его голос прошелся по моему телу, когда он сказал:

— Для семьи никогда ничего не бывает слишком.

Я глубоко вздохнула, стоя в кольце рук Зи, в кругу его кровной семьи и в большем кругу его избранницы, и тогда я поняла, если я когда-либо сомневалась в этом раньше, что я сделала правильный выбор, выбрав Зи, и более того, достаточно поверив в себя за то, что вообще сделала этот выбор.

Он подождал немного, чтобы я взяла себя в руки, затем шагнул вперед, закатал рукава черного Хенли, который он носил под рубашкой, и сказал:

— Давайте устроим это шоу на гребаной дороге, чтобы мы могли заехать к Стелле за гребаным салом и блинчиками. Кто-нибудь, дайте мне одну из этих гребаных бритв. Я делаю прическу Нове. Этот симпатичный мальчик всегда добивался своего.

Глава тридцать шестая

Луиза

Мне было хуже, чем собаке, которую дважды переехал шестнадцатиколесный грузовик.

Был конец января, и последний курс химиотерапии надрал мне задницу сильнее, чем когда-либо прежде. Рассуждая логически, я знала, что это потому, что они нацеливались на рак более агрессивно, чем раньше, что это была новая методика, которая оказалась очень успешной у женщин моего возраста и в моем состоянии.

Я была молода и здорова, в то время моим родителям и врачам казалось хорошей идеей провести со мной три курса химиотерапии в разгар унылой зимы, чтобы посмотреть, не смогут ли они выбить из меня рак. Моя мать была единственной, кто поддерживал связь с врачами сейчас и следил за тем, чтобы страховые документы были подписаны, но я не видела ни ее, ни моего отца после инцидента на званом ужине перед Рождеством.

Я чертовски уверена, что чувствовала себя побежденной, но я не чувствовала себя исцеленной. Даже близко.

Единственное, за что я была благодарна во всем этом, так это за то, что мне не пришлось ходить в школу больной, а Зевс отправился на пробежку с Падшими, так что ему не пришлось видеть меня такой.

Он не хотел уходить, но дела у клуба шли плохо. Второй раунд пожаров показал, что в их рядах определенно был еще один стукач, и Зи не чувствовал себя комфортно, оставляя управление Сан-Диего кому-либо еще, даже своим самым доверенным братьям. В конце концов, в свое время Зевс заслужил свое президентство, нанеся удар в спину своему президенту, и он не хотел, чтобы история повторилась.