Добро пожаловать в Пхеньян!

Мы отдыхаем от нашего похода на пляже. Тут нет никаких мест «только для иностранцев», поэтому мы можем свободно смешаться с местными. Похоже, пляж тоже был спланирован таким образом, чтобы производить впечатление: белый песок и безмятежные воды. Все в прекрасном настроении, особенно наши корейские хозяева, которые резвятся как дети. Товарищ Ким взял где-то напрокат большой надувной матрас, и мы дурачимся, по очереди сталкивая друг друга в воду. Привлеченный нашими воплями, всплесками воды и истерическим смехом, мужчина в возрасте присоединяется к нам, хлопая в ладоши. Он не в состоянии сопротивляться желанию побрататься с единственными иностранцами на пляже. Какие-то военные приглашают нас поиграть в «водный футбол». Их версия этой игры несколько более жестокая, поэтому через какое-то время я чувствую себя ужасно из-за того, что принимаю в этом участие. У каждой из двух команд «воротами», в которые надо забить мяч, является женщина. В нашей команде такими «воротами» становится Мин, так как других вариантов у нас нет. Во время игры участники стоят примерно по пояс в воде. Если мяч попадает в женщину, которая играет роль «ворот», то считается, что нападающая команда забила гол. Мы безнадежно проигрываем и не способны защитить Мин от свирепых атак наших противников: она получает несколько болезненных ударов. Игра заканчивается, когда мяч прилетает ей прямо в нос и она начинает плакать. Военные празднуют свою победу, товарищ Ким подплывает к Мин, чтобы утешить своего товарища.

Выбравшись на берег, мы будто пересекли демаркационную линию. Если в воде все хотели с нами побрататься, то на берегу местные держат дистанцию. Вот появляется тот мужчина в возрасте, который так хотел стать участником наших игр всего несколько минут назад. Я приветствую его на своем элементарном корейском и машу рукой. Он опускает голову вниз и быстро проскальзывает мимо, как будто никогда прежде нас не видел.

* * *

Мнения жителей Южной Кореи расходятся, когда речь заходит о сравнении плюсов и минусов политики «Солнечного тепла». Некоторые, включая многих беженцев с Севера, с момента прибытия на Юг тяготеющих к правым взглядам, рассматривают ее как инструмент самовозвеличивания для южнокорейских политиков, которым следовало бы как минимум потребовать от Ким Чен Ира улучшения дел с правами человека, перед тем как предоставдять поддерживающую режим помощь продовольствием и финансами. Другие говорят, что Промышленный комплекс Кэсон – циничное использование южнокорейскими корпорациями дешевой северокорейской рабочей силы – микроскопическая модель той эксплуатации, которая будет происходить в масштабе всей Кореи, если ее объединение все-таки произойдет.

Но осложняющим во многих отношениях фактором проведения двумя либеральными южнокорейскими президентами политики «Солнечного тепла» были Соединенные Штаты, ведомые консервативным правительством Джорджа Буша-младшего. В условиях раскола южнокорейского общества те, кто придерживался правых взглядов, были настроены, как правило, проамерикански и промилитаристски, а левые выступали с лозунгами «Yankee, go home», были за демилитаризацию и мирное разрешение корейского кризиса. По поводу способов преодоления этого раскола выдвигалось несколько идей, но прийти к решению не удалось. Для южнокорейских консерваторов политика «Солнечного тепла» представляла собой непростительный акт вызывающего поведения, подрывающего статус-кво. Больше всего они боялись того, что если завтра Вашингтон выведет свои войска из Южной Кореи, то за этим немедленно последует вторжение с Севера, который быстро завоюет весь полуостров. Идти на уступки Северу означает ослабить союз с Соединенными Штатами, без которого, по мнению правых, страна не сможет жить спокойно. Некоторые правые, видящие во всем, что связано с Севером, какой-то заговор, дошли до того, что стали обвинять власти в злонамеренных махинациях при каждом шаге Но и Кима навстречу друг другу. Тут в действие была пущена другая традиционная тактика южнокорейских правых: каждого, кого подозревали в излишнем либерализме, начинали считать коммунистом, сочувствующим северянам, или даже их секретным агентом. (Нынешний президент Мун Чжэ Ин из левоцентристской демократической партии был вынужден столкнуться с такими обвинениями со стороны правой оппозиции в время своей избирательной кампании.)

К настоящему моменту абсолютно стандартной претензией является то, что, вместо сдерживания Севера от политики сонгун (политика приоритета армии), финансовая поддержка, полученная КНДР за годы «Солнечного тепла», пошла прямиком на разработку ядерного оружия. Затем поднимается вопрос о постоянных северокорейских военных провокациях, продолжавшихся всё время, пока «Солнечное тепло» было в силе, особенно в виде военно-морских столкновений около спорных границ, которые привели к жертвам с обеих сторон. Эти примеры вновь и вновь служат доказательством наивности Южной Кореи и того, что Север никогда не был искренним в своем стремлении к мирному сосуществованию и возможному воссоединению.