Добро с кулаками

В этот вечер Джон решил задержаться в кабинете и просмотреть несколько статистических отчётов, что и делал, время от времени переводя взгляд с одного монитора на другой. Время подходило к одиннадцати, в кабинете было очень уютно. Рокфеллер умел жить и делал это со вкусом, прикурив кубинскую сигару от щепки фруктового дерева старик устало потянулся. Рядом в кресле из чёрного бархата потягивался любимый кот Мартин точь-в-точь походивший на своего хозяина как внешне, так и манерой поведения. Вдруг в кабинет потянуло запахом какой-то могильной сырости. Часы ударили одиннадцать, и ещё не успел заглохнуть их звон, как дверь в кабинет неожиданно распахнулась, и на пороге появился не знакомый мужчина лет тридцати. У Джона комок подошёл к горлу от негодования. Он даже не заметил, как Мартин пулей вылетел из кабинета. Ещё бы, даже самые доверенные лица не смели вламываться к нему вот так, а сперва просили разрешения по коммуникатору, сыновья, и те предпочитали лучше дождаться отца в гостиной или в другом месте, чем вламываться в его святилище. И вот на пороге стоял совершенно не знакомый человек, странный по виду, причём ранее Джон его не видел ни среди охраны, ни среди обслуги. Правда людей, работавших на него в его поместье было такое множество, что вряд ли даже при большом желании можно бы было запомнить всех в лицо, но ни один из них и в страшном сне представить не мог бы себя на пороге хозяйского кабинета в такой час без приглашения, потому ситуация была более чем удивительна. Молодой человек был жгучим брюнетом, с приветливым лицом, одет правда он был довольно старомодно, такие костюмы тройки носили лет сто назад не менее, однако и ещё что-то в нём настораживало, но понять Джон этого не успел, так как молодой человек бесцеремонно быстрым шагом направился прямиком к нему и всё так же бесцеремонно расселся в кресле на против.

– А ты не плохо тут устроился! Я бы сказал очень даже не плохо. В подлинности вон той картины я правда бы усомнился, великолепная копия не более того. Надул твоего батю аукционист как мальчишку, ты уж мне поверь. Но в целом всё заслуживает восхищения. Всё, кроме одной маленькой детали и эта маленькая, но важная деталь ты Джон. Ну сам посуди такие прекрасные вещи вокруг, люди в них душу вкладывали, столько сил и времени было вбухано и потрачено. Могу даже на вскидку сообщить тебе сколько, – при этом молодой человек бегло огляделся вокруг и продолжил,

– Ну подделку – картину в расчёт не берем, а на всё остальное ушло двести тридцать восемь с половиной лет, что равняется примерно двум миллионам восемьдесят девять тысяч двести шестьдесят человеко-часов. Как ты уже догадываешься, весь этот труд, вся эта красота мысли, всё это идейное вдохновение были потрачены получается только для того что бы украшать кабинет, редкостного бездушного негодяя, прохвоста и свиньи. По-моему, не справедливо как-то, ну не вяжешься вот именно ты с данными предметами старины и современного гения. От тебя смрад тянет во всех направлениях. Вот собственно почему я тут и появился. Настало время перемен и весьма значительных, дорогой мой безжалостный и алчный старик.

Незнакомец произнося эту недвусмысленную фразу теребил в руках какую-то палочку, а взгляд его был направлен куда-то поверх собеседника, будто тот к делу не имеет никакого отношения, но по окончании фразы, он пристально взглянул на Джона и тому на мгновение показалось, что у его глаз нет дна.

Однако старый волк был не так прост что бы его кто-либо мог надолго смутить. Мигом придя в себя, он одной рукой потянулся к кнопке вызова. Гнев всё больше закипал в нём, и Джон практически переходя на крик завопил: Кто ты такой молодой мерзавец? Как смеешь ты врываться сюда и нести всякую чушь? Что тебе надо?

Незнакомец ни капли не смутившись ответил так,

– Только вот не надо тянуться к кнопочке, пальчик поранить можно. Это ты зря торопишь события, ну да ладно, будь, по-твоему. И кстати, на первые два вопроса ты сам мне ответишь через три секунды, не более. Подождём, так уж и быть, подождём. А на последний вопрос по поводу того, что мне надо я сообщу тебе немного позднее за бокалом прекрасного вина.