Добро с кулаками

Облако обломков и пыли полностью закрыли всё вокруг. Меж тем, видимо напрочь отброшенная инертность материального мира, ускорила ход событий. Почти моментально в этих клубах дыма стали заметны фигуры мечущихся беспомощных людей. Повсюду стоял вой сирен, плачь и крики вперемешку с душераздирающими воплями. Неожиданно рядом с табуретом появилось свежее новообразование. То был мальчик лет семи от роду, одетый в голубенькие модные джинсы и серую кофточку с рисунком Микки Мауса на груди. У мальчика была свёрнута шея и получалось так что стоя к Рокфеллеру боком, лицо его было устремлено на Джона. Пристально посмотрев на дедушку пытливыми, большущими карими глазами мальчик не торопливо отряхнул свой нехитрый гардероб от грязи и как бы беззаботно вслух произнёс:

— А хотите узнать кто?

Фраза эта эхом прокатилась в пространстве.

В ту же секунду всё беспокойное окружение царящего хаоса, непонятно каким образом услышавшее этот детский голос в подобной полигамии звуков, вдруг затихло и замерло. Затем сперва одиночные мужские и женские голоса, а несколько секунд спустя уже сливаясь в рокот толпы, поступил ответ, заключавшийся всего в одном слове. Толпа несчастных скандировала, повторяя и повторяя всё сильней и сильней — Хотим! Хотим! Хотим!

— Он!

Как приговор прозвучал ответ детским, но каким-то металлическим голосом. При этом ребёнок, по-прежнему стоявший боком, поднял руку со стороны старика и указал по-детски пальчиком на несчастного. Далее, как в кошмаре вся эта масса людей, позабыв про своё собственное горе все, все без исключения угрожающе двинулись в сторону табурета, прихватывая по дороге куски арматуры, палки, камни и обломки мусора. И вот когда самый ближайший проворный верзила, работавший при жизни судя по всему вышибалой в каком-нибудь клубе, подскочил к Джону и что есть силы замахнулся немаленьким обрезком трубы над седой головой. Вот тут мужество покинуло старика окончательно. Сжавшись насколько это только возможно в клубок, и зажмурив глаза, Рокфеллер завизжал как баба перед неизбежным изнасилованием:

— Нет! Нееет! Не надо!

Далее не произошло ничего. Голова по ощущениям располагалась по-прежнему на плечах, и вроде бы даже была цела. Череп также не трескался. Не вытекали и мозги на манер бетона выходящего из миксера. И только спустя какое-то время, поняв, что голова на месте, что голове этой ничего не угрожает и чудовищного удара удалось избежать. Осознав, что весь шум куда-то будто провалился, а сам он вроде как цел и невредим. Для верности выждав ещё чуток, старик решился открыть глаза. Открыв сперва один, а следом и второй глаз он к величайшему облегчению узрел то, что все его кошмары разом растворились в ласковом утреннем рассвете. Не было ничего! Ни разрушенных башен близнецов. Ни блуждающих и жаждущих мести призраков. Лишь океан как всегда, шипя и переливаясь, омывал берег острова. Никогда ещё Джон так не радовался приходу солнышка как в это утро. Никогда. Шёпотом можно досказать: старик в ту первую ночь пусть и понарошку, но для него взаправду, словом, как ни крути, а обоссался. Но это большой секрет!

И вот после той самой весёленькой ночки, подобного рода мероприятия стали происходить систематически и одно веселей другого. Не сказать, чтобы уж каждую ночь, но всё же частенько. Пожалуй, даже будь они пореже, спокойней относился бы старик к закатам и приходам тьмы. Повтора не было ни разу. Всякое новое видение отличалось своей собственной изюминкой и лишь только ему присущим шиком и блеском. Так, веселья ради, спустя всего лишь месяц после трагедии на Манхэттене вдруг нежданно-негаданно перед Джоном появились абсолютно в рабочем состоянии печально знаменитые печи концентрационного лагеря Освенцима. Дым полным ходом валил из труб, а вслед за дымом из пепла непонятным образом слепливались, ужасающего вида замученные тела, при жизни судя по всему находящиеся в последней стадии дистрофии, цинги и прочих заболеваний.

— Только вот давай не будем рассказывать, что ты тут не причём, — сходу, без обиняков начал первый подошедший «кожа да кости». — Это ты Томасу можешь мозги промывать, про вернуть время назад и всё такое. Здесь подобное, не прокатит. Ответь-ка пожиратель младенцев: сколько твоё семейство вместе дружками подзаработали, развязав войну? Продажа руды, оружия, нефти, ссуды и кредиты и это только то что я знаю. Верхушка айсберга, так сказать, — наседал крайне дошедший человек, злобно и напористо.

Он видимо являлся председателем группы подобных себе, на данном собрании.