Добро с кулаками

Не повиноваться, Джон не смел, а потому со ста восьмидесяти частотным трепетом в сердце всё-таки глаза открыл и всё-таки смотреть начал. Потихоньку вглядываясь, увидел старик следующее явление. Где-то в середине комнаты, словно большой монитор зависла немного прозрачная водянистая сфера, разбитая на сектора. Зафиксировав фокус зрения на одном из этих секторов, а тот тут же среагировал приближением, Рокфеллер аж рот раскрыл от удивления. Дело в том, что разглядел Рокфеллер в этом секторе своего давнего конкурента и партнёра одновременно. Да без сомнения это был барон Дэвид Ротшильд собственной персоной. Правда, сразу же бросалось в глаза, будто бы Дэвид прибавил годочков восемь. Глаза его на выкате нервно бегали по сторонам, а само лицо впало и посерело, как бывает, когда на человека ложится печать смерти. Но более удивляло другое. Сидел Ротшильд на скамеечке в какой-то закрытой аллее и внимательно слушал того самого вечернего гостя, что держал старика за голову в самый данный момент. Рядом на земле располагался огромный очень искусно выполненный глобус, на котором гость временами указывал Ротшильду какие-то места. В другом секторе, который также моментально отреагировал увеличением на внимание, на массажном столе в купальнике и с полотенцем на шее развалилась, как кобылица возле хлева, напрасно-амбициозная старуха Хилари. Массажистов рядом не наблюдалось. Судя по всему, этих самых массажистов отпустили. И только старик это подумал, как в кабинет буквально вломился здоровенный плечистый бугай. Без лишних предисловий и церемоний, бугай этот с большим усердием принялся за качественный массаж, от которого, по-видимому, хрустели кости и трещали швы. Напротив, Хилари и массажиста стоял всё тот же самый гость и что-то увлечённо рассказывал, судя по всему по-джентельменски решив не прерывать столь приятный сеанс для массажа. Однако было и издалека заметно, что Хилари не испытывает удовольствие от процесса. Что Хилари с трудом удерживает голову в неудобном положении задранной вверх, однако опускать её совсем не собирается или не может. В следующей ячейке Джон снова узрел знакомое до боли лицо. То был Киссинджер за обеденным столом, укрытым всевозможными непритронутыми яствами. Этот напротив не выражал испуга и обеспокоенности, страха или безумия, а наоборот слушал опять-таки Рокфеллерого гостя внимательно, и казалось воодушевлённо. Временами, вскидывая кверху руки, говоря тем самым, то, как вовремя к нему пришли, что и сам, мол, собирался, и вообще да здравствует сегодняшний день. При этом Киссинджер не только умудрялся слушать, но и всё время делал какие-то заметки в своём блокноте, каждый раз, угодливо поглядывая на гостя. Далее, внезапно в секторах, коих, кстати, было большое множество, отделилось от остальных, и принялось увеличиваться в размерах вроде бы уже знакомое окно. Но уже без какого-либо внимания, до тех пор, пока не закрыло собою остальные. То было окно с Ротшильдом, то самое первое, которое Джон просмотрел. Так вот став величиною полностью со сферу показывающею его, окно открыло старику следующее: По другую сторону, старик Дэвид встал со скамеечки, и приблизился к экрану, боязливо и с удивлением смотря прямо на самого Джона. Пару минут два старика молча, смотрели друг на друга. Что-то сентиментальное и трагическое было в этом немом спектакле, в концовке которого Ротшильд, видимо не выдержав, пустил слезу и увёл взгляд в сторону. После чего Джон услышал позади себя голос незнакомца, услышал и увидел, как на экране гость весело что-то заговорил Ротшильду на ухо.

— Вот глянь-ка, обратная ситуация! Приятель твой тоже меня перебить подумал. Все те же самые опасения изрыгнул из себя словно вулкан Таупо. Пришлось ему в свою очередь натурально тебя показывать. Разве не забавно вышло. Каких совпадений только не бывает. По поводу меня не теряйся, я, видишь ли, вездесущий и все эти сценарии за моим авторством проходят в режиме настоящего времени без какого-либо обмана, — сказал явно довольный собою гость, после чего сфера рассыпалась на множество серебристых осколков, которые растаяли, не успев коснуться пола.