Добродетельная леди

Рука на ее талии сжала ее, словно тисками, и Брайони сдержалась. Крепко обнимая Брайони за талию, чтобы не дать ей возможности сбежать, о чем, он был уверен, она думала, Рейвенсворт проводил гостей, пообещав, что они с Брайони приедут к ним на дружеский вечер с ужином и картами.

Оказавшись снова в гостиной, он повернулся к ней, и Брайони, старательно избегая его взгляда, пробормотала, что у нее миллион дел, которые требуют ее немедленного внимания. Он решительно заключил ее в объятия.

– Что вы за женщина, Брайони Лэнгленд! – одобрил Рейвенсворт. В его глазах светилось восхищение. – Какая грация, какая решительность, какое удовольствие видеть вас в действии!

– И какая сообразительность, – фыркнула Брайони.

– Монти, действительно! – Он приподнял ее голову. – Это слишком много, если я попрошу вас называть меня по имени?

– Вы хотите сделать меня лгуньей? – возразила она. – Вы привыкнете к этому, Монти. Кроме того, когда вы услышите это прозвище, вы будете знать, что дама, которая зовет вас, ваша жена. Не забудьте прибежать, когда я позову, – сказала она, смело глядя ему в глаза.

– Так я и собираюсь сделать, моя маленькая колючка.

– Колючка?

– Мое ласкательное прозвище для вас. Вы напоминаете мне заросшие колючками сады, которые, похоже, так любите. Я разрешаю вам делать с усадьбой все, что вы пожелаете. Но вот у этой буйно разросшейся колючки, – продолжал он, игриво встряхивая ее, – будет только один садовник – я сам. Я буду ухаживать за моей колючкой с ревностной заботой.

– Ухаживать?

– Вот так. – Он взял в руки ее лицо и заглянул в ее сияющие глаза, как будто пытаясь оценить эффект своего импульсивного жеста. Брайони смотрела ему прямо в глаза и читала неуверенность в его обычно решительном лице. Она инстинктивно знала, что имеет какую-то необъяснимую власть над ним и может пошатнуть его твердость одним только взглядом или словом. Она улыбнулась ленивой улыбкой (а-ля Рейвенсворт) и вдруг скользнула в объятия, которые угрожали задушить ее.

После месяцев воздержания, сопровождаемого образами нежной Брайони, прильнувшей к нему, чтобы терзать его, все его чувства запылали, едва он ощутил ее теплые губы, отвечающие на его поцелуй. Он застонал от наслаждения, когда ее нежное тело стало таять в его объятиях. Ее чувствительность к его прикосновениям воспламенила его. Его руки заскользили по ее телу, желая обнять ее всю. Ему все казалось, что он недостаточно близко. Он целовал округлости ее груди, и нежные стонущие звуки глубоко в ее горле заставляли его дрожать от страсти. Он поднял голову, и его губы изогнулись в торжествующей улыбке, когда он увидел желание в серых глазах Брайони.

– Я не могу отпустить вас сейчас. Пожалейте меня, Брайони, – взмолился он. – Вы знаете, что между нами есть одно незавершенное дело, которое требует немедленного решения. – Его губы отправились в чувственное путешествие по ее шее. – Идемте со мной в постель сейчас же. Вы не пожалеете.

Брайони постаралась вернуть самообладание.

– Это невозможно, – наконец смогла выговорить она, отдышавшись.

– Брайони! – прорычал он. – Хватит испытывать мое терпение.

– Мы не можем, – извиняющимся тоном ответила она, прикусывая губу. – Сегодня вторник, и будут посыпать песком полы в комнатах на втором этаже. Вот-вот придут слуги.

– Что ж, сойдет и библиотека, – продолжал Рейвенсворт в отчаянии.

Брайони была потрясена до глубины души.

– Там же нет занавесей, – ответила она, повышая голос.

– Чердак? – предложил он со слабой надеждой.

– Будьте благоразумны, Хью, – успокаивающе произнесла Брайони, поправляя складки смятого галстука его светлости. – Приходите ко мне сегодня ночью.

От этого простого приглашения у Рейвенсворта перехватило дыхание.

– О, моя дорогая, – нежно произнес он, гладя ее по голове, – как я ждал этих слов.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее снова, но неожиданное появление двух горничных заставило Рейвенсворта и Брайони отстраниться с виноватым видом. Брайони выскользнула из его объятий и с дерзким видом стала подниматься по лестнице. Она бросила ему через плечо кокетливый взгляд. Рейвенсворт стоял, наблюдая с блеском ожидания в глазах, как она уходит. Когда Полли и Долли, а может, это были Долли и Полли, застенчиво проходили мимо него, он вдруг яростно пнул ногой воздух, чуть не до смерти перепугав бедных служанок.