Доброй ночи, любовь моя

Он указал рукой на дерево у самой воды, подошел к нему, повесил на сломанную ветку свой резиновый башмак. Потом вернулся к Жюстине и показал, как держать трубку. Ткнул пальцем в башмак и расхохотался, согнулся, обхватил колени и снова засмеялся.

Трубка была длинная, но гораздо легче, чем полагала Жюстина. Конец, в который следовало дуть, был обмазан смолой. По поверхности коры вился незамысловатый рисунок.

Жюстина подняла трубку, поднесла к губам. Из отверстия резко пахло. Жюстина сосредоточилась, набрала воздуху и с силой дунула, всей диафрагмой, словно трубила в рожок. Она различила глухой удар стрелы. Заметила, что стоящий рядом Махд задержал дыхание.

Стрела вонзилась в дерево миллиметрах в двух от башмака. Она вошла так глубоко, что Махд вытащил ее с большим трудом.

* * *

Одежда так и не просохла. Отдавала плесенью, но выбора у них не было, пришлось надевать что есть.

Они свернули лагерь и готовились идти дальше. Жюстина натянула носки, пятна на них застыли и стали бурыми.

Бен остановился перед группой, вид у него был озабоченный.

– Сейчас вы думаете, что промокли. Боюсь, скоро вы еще больше промокнете.

Хенрик фыркнул:

– Да ну?

– Я надеялся, что мы этого избежим. Но другой дороги нет. Нам придется снова перебраться через реку, недалеко от водопада, и там уже глубоко.

* * *

Она боялась воды, боялась панически. Вода проникает в тебя, наполняет, давит, вытесняет воздух, и ты сопротивляешься, бьешь руками, забывая, что вообще-то умеешь плавать, она не хотела здесь больше находиться, не хотела с ними идти...

Она посмотрела на Натана.

Нет, подумала она. Ты никогда больше не увидишь моей истерики.

* * *

Они не разговаривали. Шли в молчании. Остановились только у предстоящей переправы. Вода бурлила и пенилась, неся ветки и целые стволы. Чуть дальше река низвергалась водопадом, в грохоте которого тонули все звуки. Все, что принесло течение, там обращалось в щепки.

* * *

На Жюстину вдруг навалилась странная вялость.

Махд уже взял на себя руководство переправой. Он родился и вырос в джунглях, и здесь для него не было секретов. Над водой он натянул крепкий, жесткий канат, сплетенный из очищенных корней. Бен и мужчины оранг-асли вошли в воду. Они рассредоточились вдоль переправы, вцепившись в канат и перебирая ногами, став своего рода опорными столбами, за которые можно ухватиться, чтобы не унесло течением.

Первым был Натан.

– Пожелайте мне удачи! – крикнул он. В его голубых глазах плеснуло веселье. – Для шведского викинга нет невозможного!

Он вошел в воду и стал быстро продвигаться вперед. Поначалу у него получалось отлично. Но в середине реки, где ревели пороги, он поскользнулся и с головой ушел под воду. Жюстина видела лишь пальцы, вцепившиеся в канат. Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. И тут он вынырнул, затряс головой и уже через несколько мгновений, абсолютно счастливый, выбрался на другой берег.

Он стоял там и махал им руками. Бил себя в грудь, точно Тарзан.

Затем настал черед рюкзаков. Оранг-асли по цепочке передавали их друг другу, а Натан на берегу принимал поклажу.

– Готова, Жюстина? – спросил Бен.

– Да.

Прямо со скользкой скалы, на которой сидела до этого, она спустилась в воду. Там было сразу глубоко. Подошвами она нащупывала большие валуны. Но вода тянула за ноги, стаскивала с камней. Ухватив Жюстину за руку, Бен направлял ее движения. Губы его были напряженно стиснуты.

– Что бы ни случилось, не отпускай канат!

Грохот воды окружал теперь со всех сторон.

– А что тогда?

– Тихо! Ищи ногами опору.

Она сделала шаг. Оглянулась. Мартина стояла на коленях со своей неизменной камерой. Чтоб она свалилась с ней в воду! Чтоб уронила чертов аппарат и река превратила его в крошево!

Еще шаг. Перед ней стоял один из туземцев, она пролезла под его руками. Вода пенилась, неслась, еще шаг, только держаться за веревку. Скоро середина.

– Хорошо, Жюстина! – закричал Натан.

Она слышала стук своего сердца.

Она упала в том же месте, где и Натан. Там было особенно глубоко, ноги потеряли опору, не доставая до дна. Она с головой ушла под воду, перед глазами замелькали белые и зеленые круги, руки судорожно вцепились в веревку. Вода била, рвала и тянула, Жюстина чувствовала ее силу, с невероятным напряжением она передвинула правую руку, потом левую. Одной ногой нашла камень. Встала на него, повисла на канате.

– Еще немного, Жюстина, скоро ты на другом берегу!

Она сделала глубокий вдох, пролезла под очередными руками, еще секунда передышки. И вот она преодолела последний отрезок. Натан помог ей выбраться. Вода с нее текла ручьями.

– Я справилась, – прохрипела она.

– Да! – И он тут же обернулся к реке. Пора было принимать следующего.

* * *

Лагерь они разбили на плоском каменистом берегу. Туземцы тут же принялись собирать хворост и разводить костры.

Мартина возилась с камерой, меняя пленку.

– Они кострами отпугивают животных, – сказала она. – Тут настоящие мамонты водятся. Это место водопоя, вокруг полно слоновьих куч.