Доброключения и рассуждения Луция Катина

— Не нужно тратиться на ковры и гирлянды, этим царицу не удивишь, — медленно сказал Катин, забарабанив по столу пальцами. У него заработала мысль. — Господа члены комитета, хочу предложить вам прожект, который понравится ее величеству больше всяких пышностей. И расходов самые пустяки.

Глава XV

Счастливейший миг в истории Синбирска. Благонамеренный заговор. Происшествие в храме Юстиции

Полугодом спустя, 5 июня 1767 года, весь цвет Синбирского края — знатнейшие дворяне, именитое купечество, духовенство с иконами и несколько нарядных поселян почтенной наружности — выстроился чинной шеренгой на Смоленском спуске перед новенькой пристанью, которая еще пахла смолой и стружкой. Глядели все в левую сторону, ожидая, когда из-за мыса покажется высочайшая флотилия. Верховые чуть не поминутно докладывали о ее следовании, и предвкушать оставалось недолго.

На саму пристань взошли только воевода и депутат.

Афанасий Петрович, багровый от волнения, не мог стоять на месте, всё оборачивался назад.

— Да где же граф Семен Васильевич? Ведь я просил его привезти из дому золотое блюдо для ключей от города! У Семен Васильича французский кафтан хорош, и туфли с алмазными пряжками!

Сам воевода был в потертом мундире и начищенных до зеркального блеска, но старых сапогах. Хорошо изучивший местного начальника Катин понимал смысл этой странности. Провинция считалась бедной, задолжала в казну подати, и воеводе выглядеть богато не следовало. За пышность отвечал Семен Васильевич Шереметев-шестой, крупнейший помещик провинции, но его сиятельство где-то задерживался.

— Верно, мост через Свиягу еще не починен. Я вам говорил, — спокойно молвил Катин, мало заботясь о золотом блюде.

Все минувшие месяцы он неустанно разъезжал, знакомясь с нуждами Синбирщины и собирая наказы от дворянства. Ни в одном месте не провел больше двух дней подряд, а все же теперь знал положение дел много лучше воеводы.

— Ох, беда! На что ж ключи положить?

Бригадир побежал на берег рысцой, хотя солнце палило нещадно. Лето с самого начала выказывало намерение быть беспримерно жарким.

Так и получилось, что при появлении эскадры Катин стоял на причале в монументальном одиночестве. С первого корабля, царственно выплывшего на самый стрежень, не могли не увидеть статную фигуру в приметном бирюзовом камзоле, посему наш герой, чувствуя себя представительствующим за весь Синбирск, расправил плечи и приподнял над головой шляпу, по торжественному случаю украшенную плюмажем.

Весь состав флота был в доскональности известен.

Впереди следовала двухмачтовая галера «Тверь», везущая императрицу. За нею галера «Севостьяновка», личное судно фаворита, нареченное в честь его поместья, и еще «Казань», отведенная для остальных братьев Орловых. Далее корабли иностранных послов и свиты, целых четыре кухонных судна, плавучий госпиталь, барки для охраны, слуг, припасов, лошадей, карет — одним словом, целая армада.

— Пали, пали! Погубить захотел, ирод?! — отчаянно заорал Корзинин артиллерийскому начальнику, со всех ног несясь обратно на пристань.

Но раньше зазвонили церковные колокола. Гарнизонные пушки ударили с опозданием, нестройно — давненько не доводилось стрелять. Окутались дымом и борта галер — государыня отвечала Синбирску на приветствие.

— Что это они? Почему встали? — задыхаясь, спросил у Катина воевода.

Главная галера бросила якорь, за нею и остальные.

— Сначала прибудут лейб-конвой, лакеи и господин Козлицкий для проверки приготовлений, — объяснил Луций, которого попечитель известил подробным письмом о порядке высадки. — Терпение, Афанасий Петрович. Ждать еще долго.

К пристани поплыли лодки, в них сверкали золотом ливреи и мундиры.

Первым по спущенному трапу поднялся царский секретарь.

— Эк вы загорели, чисто мавр, — сказал он, глядя на Катина с приязненной улыбкой.

— С тех пор как подсохли дороги, не вылезал из седла, а солнце здесь степное, лютое.

— Да, жары очень утомили государыню. Что это у вас ни на пристани, ни на берегу тени нет? Думать надо! — обратился Козлицкий к воеводе. Тот помертвел, зашлепал губами, да ничего не изрек.

— Можно поставить шесты и натянуть полотнища, одолжить в купеческих лавках, — предложил Луций.

Егор Васильевич махнул рукой:

— Не трудитесь. У меня на любое местное болванство предусмотрено решение. Есть переносной балдахин. — Он оглядел строй встречающих. — Скажите лучше, где тут мой корреспондент Телятников?

— Иван Спиридонович ожидает ее величество у себя дома. Сказал, всё приготовлено по вашему слову.

— Что ж, проверим…

Козлицкий велел начальнику почетного караула заняться расстановкой солдат, обер-лакею выгружать скарб, каретмейстеру указал, где выгружать экипаж и высаживать лошадей, а потом по-приятельски взял Катина под руку и повел мимо кланяющихся синбирцев, не обращая на них никакого внимания.

— Это еще часа на три, — сказал секретарь. — Государыня покамест завтракает с графом, потом собирается слушать капеллу. Ведите меня к Телятникову, тут ведь, чай, недалеко? По дороге потолкуем.