Добролёт

Валерий ХАЙРЮЗОВ. Федор Михайлович Достоевский в своей юбилейной речи, посвящённой Александру Сергеевичу Пушкину, сделал попытку не только обозначить проблему между западниками и славянофилами, возникшую в России, но и попытаться, прикрывшись авторитетом Пушкина, найти точки, которые, по его мнению, могли примирить или хотя бы снизить градус полемики и разглядеть возможность мирного сосуществования двух течений в политической жизни России. Достоевский писал: «Ибо что же тут делать: в интеллигенции и в Европе лишь правда, а потому хоть у вас и восемьдесят миллионов народу (чем вы, кажется, хвастаетесь), но все эти миллионы должны прежде всего послужить этой европейской правде, так как другой нет и не может быть. Количеством же миллионов нас не испугаете. Вот всегдашний наш вывод, только теперь уж во всей наготе, и мы остаёмся при нём. Не можем же мы, приняв ваш вывод, толковать вместе с вами, например, о таких странных вещах, как le Pravoslavie и какое-то будто бы особое значение его. Надеемся, что вы от нас хотя этого-то не потребуете, особенно теперь, когда последнее слово Европы и европейской науки в общем выводе есть атеизм, просвещённый и гуманный, а мы не можем же не идти за Европой».

Опыт отъезда за бугор наших соотечественников начался не вчера. Кто хотел, тот уезжал или убегал ранее, как это сделал соратник Ивана Грозного – князь Андрей Курбский, и позже он воевал в составе польских отрядов против русских, затем Александр Герцен, автор «Колокола», который, по мнению Ленина, разбудил Россию. Тот, отъехав в Туманный Альбион, начал исходить слюной во время Крымской войны, не только обвиняя собственное Отечество, но фактически став на сторону её врагов. А что, сейчас таких стало меньше? Анна Ахматова сразу же после исхода белой армии из Крыма написала такие строки:

Горькую обновушкуДругу шила я.

Любит, любит кровушкуРусская земля…

Бегунам всегда казалось: на Западе они будут приняты, обласканы (свои же) и, конечно же, будут равными, поскольку они не чета вымаливающим копейки марокканцам, афганцам, ливийцам, они приехали не с пустыми руками, у многих в России осталось своё дело и даже наёмные работники. Но оказалось, что нужны-то они были в России, когда бегали за Навальным по Болотным и другим площадям. А в Америках, как в песне: «Деньги есть – Уфа гуляем, денег нет – Чишма сидим!» Нет денег – так даже в самом распрекрасном, почти русском Брайтон-Бич, вставайте в очередь мыть посуду. Деньги есть – Нью-Йорк гуляем, денег нет – в трубу летим!

«Для чего слеп плачет, что зги не видать», – усмехаясь, говорил про таких Василий Иванович Белов и дополнял: «Пролитое полно не живёт».

Анатолий ГРЕШНЕВИКОВ.

Валерий Николаевич, врагов мы теперь знаем в лицо. А кто нынче наши союзники?

Валерий ХАЙРЮЗОВ. Александр III говорил, что у России есть два союзника: её армия и флот. Я бы добавил: есть ещё русский учитель и русский язык. Русский язык, русская история стали той объединяющей силой, которая сделала Россию великой. И сделал это русский учитель.