Добролюбов

«Мы, студенты нового времени…» Да, Добролюбов имел право говорить так — и не только от имени студентов, но и от имени целого поколения передовой русской молодежи, ибо он выражал ее мысли и чувства. Он становился ее вождем уже на студенческой скамье. Сколько достоинства, сколько мужественной честности звучало в его словах, когда он с горечью указывал на вопиющие недостатки института. По всей стране разъезжались педагоги — питомцы Давыдова, искалеченные дурным воспитанием, зараженные реакционной идеологией и неспособные служить делу народного просвещения так, как представлял себе это служение Добролюбов. Главную ответственность за позорное падение института нес Давыдов.

Борьба Добролюбова с ненавистным «Ванькой», еще далеко не законченная, носила в своей основе политический характер, она отражала глубокие противоречия, присущие тогдашнему русскому обществу. Это была борьба передового человека, демократа и социалиста, против одного из зубров реакции, убежденного представителя охранительной идеологии, защитника принципов казенной педагогики. В этой борьбе успели проявиться все лучшие качества Добролюбова: его честность, смелость, принципиальность — качества, с такой изумительной силой сказавшиеся в дальнейшей деятельности знаменитого критика-трибуна. В этой борьбе он испытал свои силы, приобрел опыт, пригодившийся ему впоследствии.

X. ДРУЖБА С ЧЕРНЫШЕВСКИМ

писанными событиями было ознаменовано начало последнего учебного года, который явился важным этапом в духовном развитии Добролюбова. Это был год усердных академических занятий; студентам предстояли трудные выпускные экзамены, во время которых Давыдов имел возможность — по примеру прошлых лет — отомстить тем, кто был ему неугоден. В течение этого года Добролюбов был поглощен также большой литературной работой для «Современника», с которым он сближался все больше и больше. Тесная дружба уже в это время связала его с одним из руководителей журнала — Николаем Гавриловичем Чернышевским.

«Великие вопросы» продолжали с прежней силой волновать Добролюбова. Он еще чаще, чем прежде, задумывался над судьбой своей страны, над участью ее обездоленного народа. Общественное возбуждение, начавшееся во второй половине 50-х годов, захватило целиком его страстную, жаждущую большого дела натуру. Слухи о крестьянских волнениях, разговоры о предстоящей отмене крепостного права создавали напряженную атмосферу ожидания серьезных перемен в русской жизни. Записи в дневнике, относящиеся к зиме 1857 года, говорят о том, с каким обостренным вниманием следил Добролюбов за развитием «крестьянского вопроса», как близко он принимал к сердцу все, что относилось к положению народа.

Основными чертами нравственного облика Добролюбова были непоколебимое чувство долга, верность тому делу, которое он считал для себя главным и единственным. Сохранившиеся сведения о некоторых эпизодах его студенческой жизни рисуют перед нами образ человека высокой принципиальности, честности, твердости. А. Радонежский вспоминает такой случай: однажды вечером, после ужина, студенты, жившие вместе с Добролюбовым, сидели в своей камере, собираясь скоро ложиться спать. Сам Добролюбов, сдвинув на лоб очки, читал книгу. В это время вернулся из гостей один студент, считавший себя аристократом (он происходил из помещичьей семьи), и начал рассказывать новости: будто бы носятся слухи об освобождении крестьян. Студент говорил об этом с оттенком неудовольствия. Добролюбов, продолжая читать, стал прислушиваться к его речи, но пока еще довольно спокойно. Когда же студент заявил, что, по его мнению, подобная реформа преждевременна для России и что его личные интересы как помещика от этого пострадают, — тут Добролюбов не выдержал. По словам Радонежского, он «побледнел, вскочил с своего места и неистовым голосом; какого я никогда не слыхал от него, умевшего владеть собой, закричал: «Господа, гоните этого подлеца вон! Вон, бездельник! Вон, бесчестие нашей камеры!» И выражениям страсти своей и гнева Добролюбов дал полную волю».

Был и еще случай, когда Добролюбов поссорился со студентами по такому же поводу. В конце 1856 года появился правительственный указ, в котором говорилось что-то о крепостных. Не разобравшись, в чём дело, и решив, что это указ о вольности, толпы извозчиков, дворников, мастеровых бросились в сенатскую книжную лавку, где продавался указ.