Добронега

В этот момент в крог вошли двое ратников. Вид их говорил о том, что пришли они не пить и веселиться. Оглядевшись, оба направились прямо к спорящим. Эржбета, менее увлеченная спором, чем остальные, заметила их первой. Как бы невзначай она запустила пальцы правой руки в рукав левой, одновременно прикидывая, что бежать лучше всего через боковую дверь крога, предварительно уложив одного из ратников. Но ратники искали вовсе не ее.

— Здравствуйте, люди добрые, — сказал один из них. — Мы ищем человека по имени Дир. Знаете такого? Его срочно требует к себе Добрыня. Нам сказали, что видели его, когда он направлялся к этому крогу. В кольчуге.

— Нет, — сразу откликнулся Яван, предупреждая ответ Дира. — Я знаю Дира. Но он сюда не заходил.

Краем глаза Хелье заметил, как верный Годрик, сидящий у стены, оставил гусли и медленно, не очень заметно, поднялся, сунув руку в карман.

Дир уже хотел что-то сказать, и наверняка выдал бы себя фальшивой интонацией, но Хелье его опередил, приходя на помощь Явану.

— А зачем он вам нужен? — спросил он.

— А это не твое дело, парень, — ответил ратник. — Дело тайное, государственное. Так не видели?

Яван, Дир и Хелье отрицательно покачали головами. Эржбета виновато улыбнулась.

— Стало быть, печенег соврал, — обратился ратник к товарищу.

— Наверное, этот подлец его подкупил. А, хорла!

— Точно! Бежим за печенегом, пока он не спрятался.

Ратники выбежали из крога не прощаясь.

— Я еду с вами, — заявил Дир.

— Вот как? — удивился Яван. — А мы-то думали у тебя служба. А оно вон чего. Нехорошо от службы отлынивать.

— Мало того, что душегубствовал, — сказал Хелье, — так еще и натворить чего-то успел, и с начальством поссориться. Ужасно ты неуживчивый тип, Дир. Я это сразу заметил.

— Ничего такого особенного…

— Потом расскажешь, — сказал Хелье. — Следующий вопрос — деньги. У меня есть сто пятьдесят сапов. С собой. И все. Путь дальний.

— Двадцать гривен, — сообщил Яван. — Я мог бы сходить и принести еще, но, боюсь, много времени займет.

— Пожалуй, — сказал Хелье. — Дир?

Дир, пристыженный, красный, дернул себя за ус, поморщился, поглядел исподлобья на присутствующих, и позвал:

— Годрик!

Годрик подошел к столику.

— Сколько у нас денег? С собой?

— Тридцать кун и шесть римских динариев.

Все повернулись к Эржбете.

— Пятьдесят сапов, — сказала она. — И по пути есть несколько тайников.

— Достаточно, — определил Хелье. — Пойдем, что ли, нанимать ладью. Как раз стемнело.

Практичный Годрик, все слышавший и почти все понявший, знал, что лучше всех в ладьях для таких путешествий разбирается Яван и не стал оспаривать выбор торговца, несмотря на то, что сам бы он выбрал посудину поменьше и поновее. Старое судно напоминало чем-то драккар, но было шире. Борта подгнили, палуба скрипела, пахло плесенью. Эржбета, в привычной ей мужской одежде, держалась независимо. Она легко ступила на палубу сразу за Годриком и села у стьйор-борда, кутаясь в сленгкаппу. Дир и Хелье вступили на палубу и стали прилаживать весла. Яван, поторговавшись и расплатившись с хозяином судна, взошел на палубу последним.

Вскоре все убедились в правильном выборе Явана. Как только Дир и Хелье вывели ладью на середину Днепра, а затем Годрик и Дир, следуя указаниям Явана, подняли и развернули парус, шаткая на первый взгляд посудина полетела вниз по реке со скоростью, сравнимой со скоростью доброго коня, следующего ровной рысью.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. САМУИЛОВА РАТЬ

Ближе к полуночи Хелье и Дир завалились спать, Яван и Годрик остались править, а Эржбета задремала, пристроившись у кормы, подтянув колени к подбородку, и обхватив их руками. Ладью покачивало на пологой волне Днепра, мачта поскрипывала, вода шелестела под килем — чем не колыбельная. В три часа пополуночи Яван разбудил Хелье, и тот сменил его у руля. Изменились направление и сила ветра, и Годрик некоторое время, бормоча себе под нос, ворочал парус и делал Хелье знаки — куда поворачивать руль. Ближе к рассвету, Хелье растолкал Дира и разбудил Явана, и снова уснул. На этот раз уснул и Годрик.

Взошло солнце. Дир высказался по поводу пустоты в животе и томления духа в связи с этим, и предусмотрительный Годрик, порывшись в своем походном мешке, протянул хозяину краюху хлеба, и тут же снова уснул.

Хелье открыл глаза незадолго до полудня, убедился, что никто не спит, потянулся, перегнулся через борт, зачерпнул рукой воды и протер лицо.

— Где мы? — спросил он.

— Дроздецк в двух часах пути, — сообщил Яван.

— Это сколько аржей от Киева?

— Около двухсот.

— Нас там накормят? — вмешался Дир.

— Вряд ли, — сказал Яван. — Дроздецк нынче населен в основном печенегами.

— А где мы будем завтракать? — не унимался Дир.

— Завтракать мы не будем, — ответил Яван.

— Обедать?

— И обедать скорее всего не будем.

— А ужинать? — упавшим голосом спросил Дир.

Яван засмеялся.

— Что ты ржешь, — возмутился Дир. — Я жрать хочу, сил нет.

— Поймай рыбу.

— Чем?