Добровольцы

Бомбят Мадрид. Огромный древний городЛежит, раскинув каменные руки.Вой бомб и вой сирен — как голос горя.Дрожит земля в невыносимой муке.Клыкастый «юнкерс» ходит деловито,Выискивая цели, завывая.Беспомощное гуканье зениток,И крики в опрокинутом трамвае.Оцепененье, и толчок удара,И дым пожара, черный дым пожара.И вдруг как будто небо прочеркнулиНесущиеся строем крылья «чаек»,Полетом звонким бронебойной пулиТяжелое гудение встречая.И закружился бой кольцом Сатурна,Седое небо сделалось ареной.Снующих самолетов блеск латунныйУходит выше, в глубину вселенной.И, выпустив огня короткий росчерк,Кренится на крыло бомбардировщик.А там, внизу, на длинных плоских крышахТолпятся жители и смотрят в небо.Сейчас весь город из убежищ вышел:Сидеть в подвалах для южан нелепо.Смертельной красотой воздушной схваткиВзволнован весь Мадрид. Он ждет итога.Вот «юнкерс» заметался в лихорадке

И на земле, не в небе ищет бога.Летит, объятый пламенем зловещим,И весь Мадрид победе рукоплещет.…За городом зеленая равнина.На ней сейчас аэродром «курносых».Здесь приземлился и открыл кабинуГолубоглазый и русоволосыйПилот республики, сеньор Родригес,Товарищ Карлос… Знаешь, это имяОдин мой друг в одной испанской книгеНашел, когда мы были молодыми.Но я об этом вспоминать не вправе.Поговорим о мужестве и славеРодригес «волюнтарио» зовется, —Понятно слово «воля» всем на свете.Одет товарищ Карлос по-пилотски:В короткой куртке замшевой, в берете.Он едет в город на машине старой,На сумасшедшей скорости, с шофером.У них на лицах отблески пожара,И город открывается их взорам.«Ты будешь ждать на улице Кеведо,А я, пожалуй, на метро проеду».Вагон качается, чуть-чуть пружинит.Здесь трасса углубляется покато.В знакомой детской шапочке дружинникНа пеструю толпу глядит с плаката:

Как странно, перед фразой знак вопроса!«?Эй, парень, не на фронте почему ты?»«Но пасаран!» — начертанное косо,В метро сопровождает все маршруты.Везде, от Вальекаса до Эстречо,Летят плакаты поезду навстречу.На мрачноватой станции «Чамбери»Заметил он, что кто-то добрым взглядомСледит за ним. Когда открылись двери,Попутчик этот оказался рядом.В зеленом френче, в бутсах, смуглолицый,С гранатами, с огромным пистолетом,Не ожидал он здесь столкнуться с Фрицем,К тому же столь воинственно одетым.«Геноссе, здравствуй!» — «Камарадо, ты ли?»И оба в удивлении застыли.Нет, им сегодня не наговориться!Они, как мальчики, друг другу рады.Глядят с благоговением мадридцы:Наверно, эти из Интербригады.Товарищи, солдаты доброй воли,Они винтовки на плечи надели,Хотя не убивать учились в школеИ матери им не о смерти пели.Далекие взрастили их долины,Где не растут ни лавры, ни маслины…Сигнал тревоги… Тормоза скрежещут.

Движенье оборвалось. ЗамелькалиФигуры смутные бегущих женщин,И слышен крик младенца в одеяле.Толпятся около плакатов дети,И кто-то плачет, и кого-то ищут.Голубоглазый человек в беретеТяжелые сжимает кулачищи.С поверхности удары бомб он слышит,Как будто ходят в сапогах по крыше.…А может, москвичи, а не мадридцыБегут, — и не в туннель под Альварадо, —Спеша от бомбы воющей укрытьсяМежду «Дзержинской» и «Охотным рядом».Но для него на свете равно дорогИ каждый человек, и каждый город…Перелетая через две ступени,Он рвется наверх, не простившись с Фрицем.«Гони!» — кричит шоферу в исступленье.И, фары погасив, машина мчится.Навстречу запах роз и запах гари.Они проносятся к аэродрому.Прожектор по небу тревожно шарит,Вздымая луч, как меч, навстречу грому.Механик понимает с полуслова:«Конечно, „чайка“ к вылету готова».Он вылетает в черное пространство,Где ходит враг, определив по гуду.

Курносый самолет республиканцаПоявится неведомо откуда.Как вестник справедливости и мести,Летит Родригес на ночную битву.Два добровольца поднялись с ним вместе,И каждый что-то шепчет. Не молитву,А песню, что пленила эскадрилью:«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».Он ищет, ищет в крестике прицелаСвою мишень. Он жадно ищет бояИ «фокке-вульфа» клепаное телоВ отсветах лунных видит под собоюИ черный крест с загнутыми краями…Сейчас, воздушным вопреки законам,Он мог бы задушить его руками,Сойдясь, как в сказке, — человек с драконом.Сраженье — на виду у всей вселенной,И, словно мысли, выстрелы мгновенны.И падает противник, как комета…Немного покружившись для порядка,Родригес приземлился до рассветаИ входит в командирскую палатку.«Как было дело?» — «Он ходил за тучей,Я вынырнул и по хребту ударил».«А знаешь ли, что это первый случайНочной победы? Это ж подвиг, парень!»«Не разобрался я в горячке боя,Кто сбил врага. Нас в небе было трое».