Добрые люди

– Минуту терпения, сеньор. В том, что касается словарей, мы, испанцы, долгое время краснели от стыда, ибо мы были первые, но не лучшие… Именно над этим трудится сейчас нынешняя Академия. Добиться того, чтобы первое издание содержало цитаты из признанных классиков, чтобы второе вышло, сократившись до одного тома и с ним было проще работать, чтобы третье, которому суждено выйти в ближайшем будущем, было как можно полнее. Для своего времени это были совершеннейшие словари… Вот почему на этот раз мы не можем повернуться спиной к самым авангардным идеям Европы, которые наилучшим образом объединяет в себе «Энциклопедия». Мы уполномочены самим королем, сеньор посол. Как для подданных короля, это для нас долг, как для испанцев – большая честь.

– Я все очень хорошо понимаю, и в целом я… э-э… согласен, – кивает Аранда. – Однако вопрос денег…

– Деньги – жертва, мы понимаем. Вам говорят это двое скромных ученых мужей, которые в жизни своей не видели тысячи пятисот ливров, собранных воедино. На нас обрушился удар судьбы, и это величайший позор перед нашими коллегами из Академии, перед королем и всей страной… Но мы не заслуживаем позора, сеньор. Даю вам слово чести, позора мы не заслуживаем! Возможно, нам досталась задача превыше наших сил, но мы согласились выполнить ее из лучших побуждений… Именно поэтому сегодня мы пришли за помощью к вам как к испанцу и человеку чести.

– Я всего лишь посол, – уклончиво отвечает Аранда, пожимая плечами.

Адмирал улыбается уголком рта, словно прислушиваясь к каким-то своим мыслям или размышляя вслух.

– Для того, кто оказался на чужбине, посол его страны – отец, а посольство – единственное убежище… Возвращение в Испанию без «Энциклопедии», которую нам велено было доставить, для нас невозможно.

– Дьявол. – Де Аранда откидывается в кресле. – А вы красноречивы, сеньор!

– Мы с моим другом доном Эрмохенесом – люди в отчаянном положении.

Услышав свое имя, дон Эрмохенес скромно кивает, одновременно вытирая носовым платком пот с шеи. Повисает тишина, в продолжение которой дон Педро пристально смотрит де Аранде в глаза.

– Я тоже человек, который видел сияние путеводной звезды, – тихо добавляет он.

Изумление дона Эрмохенеса, который после этих слов поворачивается к своему другу, невозможно сравнить с тем, что отразилось на лице посла. Поморщившись, как человек, тугой на ухо, он широко открывает глаза – как правый, так и левый. Затем склоняется над столом в сторону адмирала, оторопело рассматривая его. Наконец, соединив средний и указательный палец, касается ими левого лацкана своего камзола.

– Каменщик? – спрашивает де Аранда почти шепотом.

– Ложи Трех Лучей.

– Градус?

– Третий.

Асимметричные глаза Аранды по-прежнему не отрываясь смотрят на адмирала.

– В таком случае вам известны…

Он умолкает, не сводя с него глаз. Адмирал спокойно кивает. Затем, сложив пальцы точно так же – указательный и безымянный, – касается правого лацкана.

– Поразительно, – бормочет Аранда.

– Не слишком. – Дон Педро неопределенно пожимает плечами, намекая на время и расстояние. – Перед тем как стать академиком, я был морским офицером… Было время, когда я посещал Францию и Англию.

Посол с заметным беспокойством поглядывает на дона Эрмохенеса.

– А ваш приятель тоже?

– Ни в коем случае. Но он порядочный человек и умеет молчать.

Аранда вздыхает, доставая табакерку. Дон Эрмохенес растерянно смотрит то на одного, то на другого. В конце концов посол открывает табакерку и протягивает ее адмиралу, однако тот отрицательно качает головой. Приподнявшись в кресле, библиотекарь берет шепотку табака и засовывает в нос.

– Непросто быть каменщиком в Испании, – замечает Аранда, пока дон Эрмохенес достает платок и шумно сморкается.

Последние слова посол произносит, глядя на дона Педро с выжидательным любопытством. Тот улыбается мягкой, печальной улыбкой.

– Вероятно, – отвечает он. – Но я этим почти не занимаюсь… Моя связь была не такой уж прочной. К тому же все это было много лет назад.

– Вы хотите сказать, что вы не активный каменщик?

– Нет, и уже давно. Хотя мои воспоминания, пароли и симпатии по-прежнему живы.

Повисает долгая тишина. Посол и адмирал смотрят друг на друга с сочувствием и участием, в то время как дон Эрмохенес по-прежнему не понимает, что происходит. Наконец де Аранда берет гусиное перо и задумчиво проводит им по тыльной стороне левой руки. Затем открывает кожаную папку с золотым гербом и достает листок бумаги.

– На чье имя выписывать платежное письмо?

– На имя вдовы Эно, – говорит адмирал, не меняясь в лице. – Так будет надежнее.

Посол окунает перо в чернильницу и неторопливо пишет. В продолжение минуты слышен только шорох пера, царапающего бумагу.

– Мне понадобится вексель, подписанный вами. С обещанием того, что Академия обязуется вернуть долг. – Посол поднимает глаза и по очереди заглядывает в лицо каждому. – Вы готовы взять на себя такую ответственность?

– Разумеется, – холодно кивает дон Педро. – Однако отвечать за это буду я сам, а не Академия. Пусть будет за моим именем и подписью.