Добрые слуги дьявола

Хасинто заметил, что единственный раз, когда к Паньягуа приходили его предполагаемые коллеги Кар и Ро (ужасно выглядят в Европе девушки: они кажутся скорее огородными пугалами, чем сеньоритами), между ними и котом Вагнером тотчас установилась взаимная симпатия. Работа кондитера, в особенности если все приходится делать вручную, способствует мечтам. Украшая каждое из печений, только что вынутых из печи, каплей шоколада или кокосовые пирожные — снежной шапкой безе, невозможно не предаваться размышлениям, особенно если рядом с тобой любовь всей твоей жизни (то есть Лили), с дрожащими пальцами и желтыми, как никогда, глазами. Она не сводила взгляда с подвальных окошек, где раньше очень часто вырисовывалась тень Вагнера. Однако в последнее время бессердечный кот стал появляться все реже, и теперь Лили не могла оторвать своих еще сильнее пожелтевших очей от окна, что губительно сказывалось на ее кулинарном искусстве. «Что с тобой происходит, Лили?» — спросил однажды Хасинто, помогая ей собирать с пола полдюжины испорченных глазированных вафель. Но Лили в ответ лишь взглянула на оконце со смешанным чувством надежды, желания и страха, как раб на господина, от которого он не может или не хочет освободиться. «Помоги мне», — попросила его девушка скорее взглядом, чем словами, но Хасинто не знал, как сделать это, не прибегая к радикальной мере — единственной, что приходила ему на ум. Подобный способ оказался бы вполне приемлемым в Лиме, где не считается зазорным избавиться от больного или взбесившегося животного, но здесь, в Европе, — Хасинто хорошо это знал — каким-либо образом навредить кошке, а тем более убить ее, считалось преступлением, едва ли не более возмутительным, чем убийство человека. Хасинто уже видел, как на него показывает пальцем вся округа, а его преступление комментируют в хронике криминальных происшествий: «Перуанец убивает соседского кота, будто бы завладевшего душой его невесты». От этого был один шаг до того, чтобы Лили возненавидела его на всю жизнь, и даже меньше шага до его задержания как незаконного иммигранта и депортации в Перу. Однако это был бы и звездный час: Хасинто показали бы по всем каналам, и телевизионные пустословы по меньшей мере полтора дня вели бы дискуссию, анализируя совершенное преступление с различных точек зрения, подкрепленных научными фактами. Может быть, он принадлежит к секте сатанистов или новообращенным Храма Солнца, практикующего ритуальные убийства? Может быть, он решил приготовить пирожки с кошачьим мясом, чтобы отомстить своим хозяевам, родителям Лили? А может, он и Лили вместе выкрали кота, чтобы потребовать выкуп (или вариант этой версии: животное было похищено по поручению самого хозяина, которому надоело, что кот постоянно мочится в его гортензии). «Так что, — размышлял Хасинто, энергично посыпая сахарной пудрой вершины Гуаскарана и поднимая настоящую снежную бурю, — нужно придумать какой-нибудь другой способ, чтобы отвадить Вагнера от Лили». Он не разговаривал больше с падре Вильсоном, но хорошо помнил его теорию о том, что в мире присутствует не сам дьявол, а его след, дыхание на затылке и т. д. Кроме того, Хасинто знал, что Лили после двух-трехдневного отсутствия кота постепенно начинает становиться сама собой, о чем говорило изменение цвета ее глаз, снова становившихся карамельными. Проблема — до сих пор неразрешимая — состояла в том, что, когда Лили почти удавалось освободиться, Вагнер появлялся вновь, словно играя с девушкой в кошки-мышки, давая понять: «Ты убегаешь, потому что я тебя отпускаю, а когда захочу — снова сцапаю…» «Тяжелая штука — жизнь, — сказал себе Хасинто, — если даже коты ведут себя, как негодяи из болеро Хосе Альфредито Хименеса. Чертов котяра».

И вот однажды — Вагнер не появлялся уже почти полтора дня, и глаза Лили, хотя и грустные, начинали приобретать свой настоящий карамельный цвет — Кар и Ро нанесли свой первый и единственный визит сеньору Паньягуа. Тогда Хасинто и придумал, как избавиться от кота: можно было бы предположить, что эта идея пришла ему в голову после посещения приходской церкви, однако следует заметить, что падре Вильсон, большой специалист по бесам и их проделкам, был в то время в отъезде в Турине. Хасинто подумал, что, должно быть, не очень сложно подыскать коту новых хозяев. Ведь он был столь непостоянен в своих привязанностях, даже вероломен: сначала, воспользовавшись добротой и одиночеством сеньора Паньягуа, Вагнер поселился у него дома и стал третировать хозяина, потом привязал к себе Лили, чтобы вскоре тоже ее покинуть. Хасинто был еще слишком молод, чтобы обратить внимание на то,

кто

в данном случае оказывался настоящим хозяином, но он интуитивно чувствовал, что спасение Лили возможно именно благодаря своенравному характеру Вагнера. «Это труднее, чем обмануть кошку», — гласила древняя пословица его родины, но, увидев девиц, приходивших к Паньягуа, и заметив, как смотрел на них Вагнер, Хасинто подумал, что стоит попытаться сплавить кота им.