Добрый сосед

— Это значит «да»? — спросил Костя, притягивая к себе любимую.

— Это значит «несомненно», — нежно ответила Юля и прильнула к Костиным губам.

Комнату будто озарило божественным светом, поднимавшим обручившихся лебедей в небесную высь. Их мир снова покрылся яркими слепящими красками. Их души неистово закружились в темпе вальса, а сердца в унисон запели серенаду, восхваляющую их бесконечную любовь.

— Что будем делать с Марком? — переведя дыхание и придвинувшись к своему жениху, спросила Юля.

— Я разберусь. Не будем пока об этом. Я сейчас ни о чем не могу думать, кроме своей раскрасневшейся невесты, наглым образом захватившей мою подушку, — неутомимый Костя решил наверстать упущенное и снова прижал к себе смеющуюся Юлю.

***

— НЕВИНОВНЫМ

.

У Юли перехватило дыхание. Еле сдерживая дрожь, охватившую все ее тело, Юля неустанно молилась. Она мысленно просила избавить мужа от участи, уготованной ему системой.

— По обвинению в убийстве с особой жестокостью подсудимый признан НЕВИНОВНЫМ.

В глазах прокурора проскочила едва заметная радость. Владимир Владиславович еще никогда так не реагировал на свой провал. Подсудимого оправдывают, а он рад. Осталось услышать одно слово по последнему обвинению, и, вероятно, Вестников выйдет из зала суда свободным человеком, а души Михаила и Алены так и останутся неотомщенными.

— По обвинению в убийстве двух и более лиц подсудимый признан НЕВИНОВНЫМ.

Костина мама вскрикнула от счастья. По ее лицу ручьем текли слезы. Мать верила. Мать ждала. И дождалась. С Кости сняли наручники и выпустили из клетки. Скоро ее птенец вновь ощутит сладость вольного полета.

Объявив оправдательный приговор и закончив с формальностями, судья покинул зал. Репортеры наперегонки ринулись к Косте, боясь упустить шанс запечатлеть его первые ощущения после вердикта. Стальной Саша взял удар на себя, позволив Косте прийти в чувство и разделить эту радостную минуту с семьей. Костина мама и Юля пробились через вспышки камер и бросились в его объятья. Слезы лились рекой. Костя поднял руки вверх, будто сдаваясь под натиском поцелуев своих любимых женщин.

Вскоре зал опустел. Лина Григорьевна вышла на улицу подышать свежим воздухом и увидела у здания суда всю труппу с блеском отыгранной пьесы. Вестниковы стояли с одной стороны, адвокат с прокурором — с другой. Присяжные рассредоточились вдоль тротуара, а Кротов со Зверевым расположились немного в стороне.

Под палящим солнцем к Лине Григорьевне шел Рома, неспешно переходя дорогу. Не дойдя до лестницы нескольких шагов, он встал на месте, как вкопанный.

— Оля, ты что ли? — спросил Рома одну из присяжных.

— Приветики-пистолетики! — как ни в чем не бывало, поздоровалась Оля.

— Тебя не узнать, отлично выглядишь! Не думал, что встречу тебя у суда. Ты здесь работаешь?

— Можно и так сказать. Но работа уже подошла к концу. Вот, жду мужа с детьми.

— Рад, что у тебя все хорошо сложилось. А я все никак не соберусь. Хотя уже тянет к семейной жизни. Надоели все эти концерты, туры, хочется уже тепла и детского смеха.

Оля не успела ничего ответить, как ее талию обхватила куча детских рук.

— Ежики, вы меня так до икоты доведете! — радостно воскликнула Оля.

Рома оторопел. Один из мальчишек был словно его уменьшенный портрет.

— Разве нам, ежам, икота не подвластна? — к Олиной талии добавилась еще одна родная рука. — Ты готова? — Митя сильнее прижал жену к себе.

— Да, Мить, поехали, — Оля не стала знакомить семейство с призраком прошлого и направилась к машине.

— Оль, подожди секунду! Ты прости меня, если сможешь. Я был полным идиотом! Боже, как я рад, что ты меня тогда не послушала. Как его зовут? Может, что-то нужно? В садик, в школу, что угодно… Одно слово, и все будет.

— Его зовут Алексей Дмитриевич, — Митя грозно дал понять, что Рома давно сделал свой бесповоротный выбор, следя за тем, чтобы играющие неподалеку дети не выбежали на дорогу.

— Понял, принял. Но все равно, Оль, подумай. Все, что угодно. Ради сына. Я не буду путаться под ногами и ничего не прошу взамен. Вот моя визитка. Извините, что задержал вас… Береги ее… — одновременно счастливый и разбитый Рома пятился назад, и отойдя на несколько шагов, развернулся и направился к матери.

Группа присяжных начала расходиться. Писатель, философ и военный с банкиром, бурно обсуждая последние новости, пошли в сторону центра.

Рома обернулся и отыскал глазами Олю, суматошно пытающуюся усадить детей в детские кресла. Наконец, поборов маленьких смутьянов, Оля захлопнула заднюю дверь, и обойдя машину, взглянула на Рому. Он сразу понял — она его простила.

В этот момент подъехал еще один автомобиль и перегородил выезд семейству ежиков.

Из машины выскочил кудрявый мальчик и подбежал к присяжной на шпильках. За ним с рюкзаком в руках шел его отец.

— Домашнее задание сделали, поиграли, почитали, все, как ты любишь, — отчитался Стас.

— Отлично, спасибо. Завтра в силе? Хочу отдохнуть от всего этого, — спросила Алла.

— Конечно, без проблем. Как у тебя с тем парнем? Все нормально?