Дочь фаворита Елизаветы

Сокин, которому в этот момент лекарь делал перевязку на плече, от дикой смеси потока греческих и французских слов на мгновение возненавидел обеих. Миг расстроенных чувств принёс пуд озарения, позволявший убить сразу не менее сотни зайцев одним выстрелом. Из скороговорки грека Сокину стало ясно, что "эта французская дылда" помешала доложить "его святейшеству Князю" о том, что вверенная его заботам "обиженка" на грани бунта. Малоусые из малоусых поняли, что их к генеральному сражению не допустили и обиделись. Как же! Да если бы они в тот день были со всеми, они бы турок одной левой!

"Накрутила" себя "обиженка" и вправду сильно, даже за греком потащилась к княжескому дворцу требовать справедливости. Но те подчинённые, кто требует справедливости от вышестоящего начальства, обычно получают лишь внеплановую порку. Так и вышло. Рассуждения Фортенова о том, что его корабли ещё месяц не смогут дать и половины мощности в бою сливались со стенаниями грека, приправлялись шумом "обиженки" за стенами и мыслями о том, что же делать с двумя сотнями насильников и дебоширов, заполонивших тюрьму…

Именно так, а никак иначе, родился "гениальный" план атаки на Стамбул. Семь кораблей привезли запоздалую весть о "Великой победе" над северными варварами и, благодаря бесхребетности придворных подошли вплотную к береговым батареям. Форстенов, которого от очередного "предательства" удерживала лишь заполонившая его корабль "обиженка" верно просчитал шансы остаться в живых в этом безумии. Шансов не было никаких. Точнее не было их у кораблей, их всех утопят, так или иначе, а вот высадить десант и закрепиться в одном из фортов… Его оппонента, хитрого грека, в этот поход задвинули на вторые роли. "Обиженкой" и висельниками командовал казачий атаман, в стычках с турками потерявший семью.

Доводы Форстена убедили атамана лишь наполовину, с гибелью кораблей он согласился, а вот с тем, что удастся захватить лишь форты, нет. К тому же у него было устная рекомендация Сокина: "Город при отступлении или угрозе гибели сжечь". Атаман довёл эту мысль до всех подчинённых, переиначил в главную цель похода, трансформировав в: "Хватаем золото ребята, потом девок, всё жжем и тикаем, пока султан не очухался. Так что пушечные порты входящих в гавань кораблей были закрыты, все люди на их палубе одеты в турецкую форму, улыбались и махали руками. Корабли их были побиты, но грозные названия на бортах сияли недавно обновлённой краской.

Очухались в фортах быстро, даже потопили пару последних лодок, отчаливавших от кораблей, а толку? Фортенову удалось захватить всего два форта, из пяти намеченных и, вскоре, началась артиллерийская дуэль, в которой французские ренегаты доказали всем, что не зря жуют русский хлеб. В городе же… В городе творился бедлам. Зачатки паники, непроверенные слухи, бегство из дворца самых "знающих", а теперь и "предательство гвардии"… Паника, огонь, выпущенные из тюрьмы Мармары висельники, которые в свою очередь выпустили из тюрем столицы подельников… Греческие и армянские "отряды самообороны", втайне копившие ненависть и оружие, разгоравшиеся там и тут очаги пламени, разожженные теми, кто посчитал, что уже достаточно награбил и изнасиловал…

Султан противился бегству из столицы до последнего, до тех пор, пока была хоть какая-то связь с войсками и не начался огненный ад. Ожидаемого им штурма дворца русскими так и не последовало, в столице царила анархия, все грабили всех, то, что не удавалось взять с собой, жгли… Султану не повезло. Вынырнув из подземного хода на окраине столице, его две сотни янычар наткнулись на пару десятков "малоусых" перед воротами дворца одного из беев. Наведённая на ворота направляющая с последней оставшейся у казаков ракетой, была быстро наведена на новую цель. Последовал выстрел, после которого две сотни янычар смели пару десятков "новиков".

Повелитель Всея Османии скончался через три дня в страшных мучениях. Единственный долетевший до него осколок врезался ему вниз позвоночника. Будь рядом дворцовые лекари, плюс полная неподвижность после ранения, он бы прожил ещё долго, отделавшись параличом ног, но ему не повезло…

А в Петербурге… А что ему сделается, этому Петербургу! На "очищение огнём" его южного соседа русской столице было глубоко наплевать. Гибель "Великого Османа" его тоже волновала мало, а вот за свою государыню город переживал! И ведь как нелепо всё тогда получилось! Узрев в руках финского рыбака достопамятный обломок решила посоветоваться с равным. Кто равен Царице Русской? Папа римский? Нет, в её понимании только бог!