Дочь фортуны

За летние и осенние месяцы 1849 года, Элиза изъездила верхом вдоль основной жилы с золотом Вета Мадре с юга на север. Также пропутешествовала от города Марипоса до города Даунвиль и обратно, следуя в данном направлении и с каждым разом становясь более растерянной из-за того, что никак не удается отыскать Хоакина Андьета в этих отвесных горах, на дне различных рек и даже в складчатых склонах Сьерра Невада. Расспрашивая в начале дороги различных людей, оказалось, что мало кто помнил человека с таким именем или внешностью, хотя под конец года его образ приобрел реальные очертания, что придало сил молодой девушке, и та решила продолжить свои поиски. По территории прошел слух, что за ним идет брат Элиас, и в нескольких случаях за эти месяцы подобное эхо возвращалось ей голосом молодого человека. Более чем однажды, продолжая расспрашивать о Хоакине остальных, последние принимали девушку за брата разыскиваемого, причем еще до того, как та успевала представиться. В это дикое, почти неосвоенное место почта приходила из Сан-Франциско с опозданием в несколько месяцев, и даже газеты, бывало, задерживались на целые недели, но, несмотря на все это, передаваемые устно новости своей актуальности не утрачивали. И как же тогда Хоакин еще не слышал о том, что его искали и ищут? Раз у него нет братьев, должен же он был, по крайней мере, спросить, кем же, на самом деле, является некий Элиас. Обладай он толикой интуиции, вполне мог бы связать это имя со своим собственным, - так размышляла девушка. - Но если даже ничего такого и не подозревал, то не мешало бы немного полюбопытствовать, а заодно и выяснить, кому пристало выдавать себя за его родственника. Едва удавалось засыпать даже по ночам, ведь мысли были спутаны различными догадками и упорными сомнениями насчет того, что молчание со стороны ее возлюбленного могло лишь говорить о его смерти, или почему же тогда человек так не желал найтись. А вдруг тот и вправду от нее сбежал, как в свое время намекал на подобное Тао Чьен? Дни проходили верхом на лошади, а ночи проводила, вытянувшись прямо на земле там, где оказывалась под конец дня, укрытием служила лишь кастильская накидка, а подушкой обувь – раздеваться в таких условиях было не к чему. Грязь с потом уже давно перестали беспокоить девушку, ела, когда предоставлялась возможность, единственные соблюдаемые меры предосторожности заключались в кипячении воды перед тем, как выпить последнюю, и не смотреть в глаза различным гринго.