Читаем Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия полностью

Выстрелили сразу, человек пятьдесят. Пусть в темноте, пусть по уносящейся цели, но несколько пуль попали в жеребца, одна толкнула Сашу в плечо. Конь по инерции пролетел ещё несколько саженей и свалился, придавив седока. Все, кто был в передних шеренгах, не дожидаясь приказа, рванулись к нему.

Саша слышал людской топот, видел блестящие штыки. «Может, отдать знамя, ещё вырвут вместе с руками? – подумал он. – А какая разница, все равно не жить. Подержу ещё немножко».

И тут темнота озарилась, но уже не ружейным залпом.

На Первом и Втором бастионах сперва услышали неразборчивый крик. Чуть позже сигнальщики в поле сообщили по цепочке, что кричат про французскую атаку, а противник начал движение. Ружейный залп стал сигналом к удару из всех заряженных орудий. А они стали сигналом для русских пароходов в Килен-бухте, чьи пушки тоже были нацелены на пространство перед двумя бастионами.

Одни бомбы разорвались просто в поле, другие – среди солдат, бегущих к Саше. Иные – поразили плотные колонны, ещё не сдвинувшиеся с места.

У генерала Мэйрана было только два варианта действий: стоять на месте, под этим расстрелом, или рвануться вперёд. Приказа отвести свою дивизию в эту ночь у него не было.

И генерал скомандовал атаку.

Саша почти не чувствовал боль – но видел свет от разрывов бомб. В одной из вспышек он увидел над собой французского капрала с навакшенными усами и скривившимся от злобы лицом. Капрал поднимал ружьё, готовый проткнуть его штыком.

«Дядюшка, Катерина Михайловна, Данилыч, Джейн, прощайте все», – подумал он, закрывая глаза…

Саша не увидел совсем близкую вспышку от разрывов двух бомб, пущенных с пароходофрегата «Владимир» и опрокинувших взрывной волной и осколками столпившихся над ним французов. Не понял, что штык так и не вонзился в него, но сверху рухнул мёртвый капрал и ещё два солдата, cтавшие страшным и очень своевременным ковром: ведь минуту спустя на этом месте уже были сотни бегущих сапог. Дивизия Мэйрана устремилась в атаку едва ли не за полчаса до трёх ночи – назначенного времени штурма. Устремилась навстречу выстрелам всех русских орудий, какие только могли её достать, сначала бомбами и гранатами, потом картечью.

Несмотря на неожиданную артиллерийскую пальбу, начать общий штурм до указанного срока союзное командование так и не решилось. Поэтому в три часа ночи орудия, уже скосившие колонны Мэйрана, были наведены на другие цели, а резервы, укрытые в глубине, вышли на бастионы.

Союзники, особенно французы, не веря, что это утро может закончиться иначе, чем победой, рвались в атаку. В эти страшные часы генералы не щадили ни солдат, ни себя. Они снова и снова штурмовали бастионы – и там, где была хоть какая-то надежда на успех, и там, где не было никакой. Не раз доходило до штыков, был и прорыв французов на Корабельную сторону, и спасительная контратака генерала Хрулева.

И все эти часы на командующего Пелисье, главного автора плана штурма, давила катастрофа колонн Мэйрана, истреблённых без всякой пользы задолго до всеобщего наступления[102]. Вся задумка союзников напоминала самую лучшую ипподромную колесницу, запряжённую скакунами лучших кровей и достойную приза на любом забеге… вот только на старте у неё отлетело одно из колёс.

К семи утра командование союзников приняло решение остановить бойню. Черновики телеграмм о падении Севастополя полетели в корзины.

* * *

Когда взошло солнце, пространство перед бастионами было усыпано телами, преимущественно в синих мундирах. И лишь перед бастионом № 3, или, как называли его англичане, Большим Реданом, лежали тела в красной форме.

Британская колонна генерала Джона Кэмпбелла была скошена картечью и ружейным огнём с фронта и фланга, вместе со своим командиром. По плану предполагалось, что сначала французы возьмут Малахов Курган, и только потом, когда будет устранена угроза с фланга, пойдут на штурм Редана англичане, – но лорд Раглан, для которого не ударить в грязь лицом перед заклятыми союзниками французами было важнее солдатских жизней, послал свою армию на безнадёжный штурм, несмотря на неудачу французской атаки. В это утро русские артиллеристы не позволили пехотинцам обеих армий коснуться друг друга штыками: англичане до бастиона не дошли.

Битва закончилась, но перемирие ещё не было объявлено, так что пространство между бастионом и позициями союзников было царством смерти вдвойне. Во-первых, потому, что единственными живыми, остававшимися на этих ужасных нескольких сотнях аршин или ярдов, были тяжелораненые английские солдаты, шансы которых выжить падали с каждой минутой, а во-вторых, потому, что без перемирия любой, кто попытался бы сунуться при свете дня на простреливаемую полосу, чтобы вытащить раненых, мгновенно разделил бы их судьбу. Особенно много распростёртых красных пятен оказалось на середине ничейной полосы, около плотного забора из колючих веток, задержавшего наступавших и сделавшего их особенно удобной мишенью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих загадок Африки
100 великих загадок Африки

Африка – это не только вечное наследие Древнего Египта и магическое искусство негритянских народов, не только снега Килиманджаро, слоны и пальмы. Из этой книги, которую составил профессиональный африканист Николай Непомнящий, вы узнаете – в документально точном изложении – захватывающие подробности поисков пиратских кладов и леденящие душу свидетельства тех, кто уцелел среди бесчисленных опасностей, подстерегающих путешественника в Африке. Перед вами предстанет сверкающий экзотическими красками мир африканских чудес: таинственные фрески ныне пустынной Сахары и легендарные бриллианты; целый народ, живущий в воде озера Чад, и племя двупалых людей; негритянские волшебники и маги…

Николай Николаевич Непомнящий

Приключения / Научная литература / Путешествия и география / Прочая научная литература / Образование и наука
Мохнатый бог
Мохнатый бог

Книга «Мохнатый бог» посвящена зверю, который не меньше, чем двуглавый орёл, может претендовать на право помещаться на гербе России, — бурому медведю. Во всём мире наша страна ассоциируется именно с медведем, будь то карикатуры, аллегорические образы или кодовые названия. Медведь для России значит больше, чем для «старой доброй Англии» плющ или дуб, для Испании — вепрь, и вообще любой другой геральдический образ Европы.Автор книги — Михаил Кречмар, кандидат биологических наук, исследователь и путешественник, член Международной ассоциации по изучению и охране медведей — изучал бурых медведей более 20 лет — на Колыме, Чукотке, Аляске и в Уссурийском крае. Но науки в этой книге нет — или почти нет. А есть своеобразная «медвежья энциклопедия», в которой живым литературным языком рассказано, кто такие бурые медведи, где они живут, сколько медведей в мире, как убивают их люди и как медведи убивают людей.А также — какое место занимали медведи в истории России и мира, как и почему вера в Медведя стала первым культом первобытного человечества, почему сказки с медведями так популярны у народов мира и можно ли убить медведя из пистолета… И в каждом из этих разделов автор находит для читателя нечто не известное прежде широкой публике.Есть здесь и глава, посвящённая печально известной практике охоты на медведя с вертолёта, — и здесь для читателя выясняется очень много неизвестного, касающегося «игр» власть имущих.Но все эти забавные, поучительные или просто любопытные истории при чтении превращаются в одну — историю взаимоотношений Человека Разумного и Бурого Медведя.Для широкого крута читателей.

Михаил Арсеньевич Кречмар

Приключения / Природа и животные / Прочая научная литература / Образование и наука / Публицистика