Дочь химеролога

Посмотрев на насупленную девочку, молча обнял, коснулся губами лба и потом, слегка отстранив, заглянул в заполненные искренней обидой от непонятного для нее расставания светящиеся зеленые глаза.

— Настать, пора прощаться Ди. Все запомнила, что я тебе сказать?

— Не хочу!

— Я тоже, но папа говорить, что с нами нельзя.

— Почему, старшая?

— Ты знаешь! — неожиданно раздался довольно жестко, голос отца.

Повернув голову, дриада угрюмо на него посмотрела, и ничего не сказав, опять уткнулась мне носом в грудь. Сердце слегка защемило. Оба. Тем временем, выдержав паузу, Даниэль продолжил, правда, уже более мягким тоном:

— Дианэль, ты же не просто так находишься в этих землях, так ведь? Поиск, верно?

Я ощутил, как девочка вздрогнула в моих руках, и с удивлением посмотрел на папу.

— … Да, — с задержкой глухо прозвучал голос дриады, — я обязательно продолжу, но, чуть позже. Все равно бесполезно, их не осталось!

— А если я скажу, что знаю место, где корневая система должна была сохраниться целой и, скорее всего, незараженной?

Обычно говорят — окаменела, но в данном случае, Дианэль «задеревенела» в моих объятиях, в буквальном смысле этого слова. Затем, с четко слышным скрипом, ее голова повернулась к Даниэлю. Глаза практически вспыхнули двумя изумрудными огнями. Эмоции… Бьющая через край глухая тоска от предстоящего одиночества, выбивающая меня до этого из колеи, внезапно сменилась какой-то сосредоточенной отрешенностью с легким оттенком не раз обманутой надежды.

— Не верю…

На что, отец, не говоря ни слова, сделал какой-то странный жест рукой, сначала приложив ее тыльной стороной ладони к губам, потом ко лбу и затем поперек груди. На пальце неожиданно сверкнула печатка.

Дриада, резко выскользнула из моих рук и мгновенно оказалась перед ним. Потом уже каким-то неестественно скрипучим голосом, непохожим на свой «обычный», не просто спросила, а скорее выкрикнула, глядя прямо в лицо отца:

— Где?!

— Тебе карту, какую показывали? До… или после? Все помнишь?

— После. Помню.

— Подножье горы Карата. Южный отрог. Заходить надо с северо-востока вдоль цепи Пограничных гор. Нижний каскад водопада. Дальше уже найдешь. Это место окружено скалами. Даже снизу. Но Оно там было.

Дианэль сделала несколько шагов назад, замерла на мгновение, выплеснув целый вихрь быстро сменяющихся чувств от надежды до мрачной решительности и… И только резко качнувшиеся ветки кустов обозначили место, где нырнула в подрастающий подлесок дриада.

— Ди! — крикнул я, ощутив по вспышке эмоций, как услышав мой голос, девочка замерла, оказавшись от нас уже на удивительно приличном расстоянии.

— Пусть… Свет хранит тебя! — неожиданно выскочила следующая, непонятно откуда взявшаяся фраза. Что-то при этом слегка дрогнуло в окружающем мире, обдав меня теплой волной, унесшейся в сторону дриады. Удивленный и почти неслышный в шуме леса вскрик стал ответом, после чего я окончательно перестал ее чувствовать. В уголках глаз пощипывало, в душе творилось непонятно что, учитывая, что Сати уже откровенно плакала. Поэтому я как-то совершенно спокойно отнесся к укоризненному взгляду отца, неожиданно вновь просевшему артефакту и тающему, едва видному в ярких лучах опустившегося уже почти горизонту солнца, контуру серебристых крыльев за моей спиной. Но на вопрос, что же ищет дриада, он так и не ответил.

Эли, Даниэль, Кайнэ и Охотники. Чуть позже

После столь сильных эмоций прощание с командой «измененных» протекло как-то более спокойно, хотя и здесь не обошлось без неожиданностей.

Больше всего, я был удивлен непонятной обидой исходящей от Вари. Причем направленной как на меня, так и на Талику. Вообще, по тому, как они демонстративно смотрели в разные стороны, и по вспышкам эмоций от других Охотников было понятно, что девушки уже успели в течение дня несколько раз «поцапаться». Сама Талика как-то настороженно на меня посматривала, испытывая сильное чувство стыда и смущения, не пытаясь приблизиться и, вообще, слегка прячась за спиной друида. Хотя, нет-нет, да проскальзывало странное чувство сожаления. И не о своем вчерашнем поведении, а о том, что повтора того, что происходило после, не будет. Остальные Охотники тоже, при взгляде на меня выдавали эмоции смущения и я, в общем, знал почему, но не понимал отчего. Странные они, эти взрослые.