Дочь химеролога

Кстати, постепенно выявились несколько неприятных для меня моментов. Во-первых, само наличие артефакта за спиной. Раньше это не давало о себе так сильно знать и хотя чувствовалось, но компенсировалось заведомо более высокой скоростью, чем у противников, однако сейчас… Банальное смещение центра тяжести тела и инерция. Особенно с учетом того, что артефакт болтался за спиной на одной лямке, постоянно заставляя отвлекаться на дополнительный контроль. Мелькнувшие вместе с осознанием «картинки», только удостоверили факт, не в силах чем-либо помочь. Основополагающие законы физического мира незыблемы, даже если на него можно влиять магией.

…

— «Блин, ну и умные мысли из меня сегодня прут, причем в самый неподходящий момент. Нервное наверно, хех».

— «Не отвлекайся, братик!»

— «Ага! Ой… Было близко…»

…

Во-вторых, прямо вытекало из предыдущего пункта. Поскольку энергия шла из внешнего источника, то существовала небольшая, но задержка, между ее получением и усваиванием. Раньше не замечаемая из-за, в общем, довольно коротких боев, но теперь отдающая ломотой в потихоньку наливающихся неприятной тяжестью мышцах. А времени остановиться и хоть чуть-чуть передохнуть, просто не было. Даже дыхание стало сдавать свои позиции, становясь более судорожным.

В-третьих, замыкало эту цепочку. Все та же самая энергия. Она банально уходила в никуда. Не понимаю почему, но я прямо ощущал, что до этого почти полный, артефакт был на одну треть уже пуст. Если так дальше пойдет, то и отнимать его не надо будет. Увы, когда «батарейка» садится, кролик маршировать уже не может.

…

Бой тем временем ощутимо затягивался, превращаясь в бесконечную череду уклонений от ударов и попыток нанести их самому. Долго так продолжаться не могло, тем более что куклы, по неизвестной для меня причине, стали все больше ускоряться. Единственное, что могло сейчас спасти, это «мерцание», ужасно неторопливо восстанавливающееся после второго применения. Увы, но принудительно, несмотря на все попытки, запускаться оно никак почему-то не хотело, выдавая надпись о невозможности виду «деструктивного воздействия».

А потом я ошибся. Вернее, подвел камень в стене постройки, на который я оперся ногой, чтобы в очередной раз уклониться. Банально шевельнувшись от моего движения он «подарил» лишнее и совершенно не нужное мгновение на восстановление равновесия и как следствие прилетевший в бок выпад мечом. Находившийся почти на пределе «покров» не выдержал.

Нет, сильно больно не было. Итак, тело жгло везде, где только можно. Но время, пусть и короткое, потраченное на прыжок назад и попытку начать «танец» заново, оказалось слишком большим. В плечо ударило копье, срезая лямку рюкзака. Последовала еще одна потеря равновесия, кувырок на пределе сил в сторону с подхватыванием падающего со спины артефакта и возникшее осознание, что меня сейчас просто насадят на меч, как жука на булавку. Мир, обжигая нестерпимым жаром, остановился. И уже понимая, что дальнейшее продолжение боя ведет к заведомому поражению, а также не в силах найти другое решение, я рискнул. Стиснув зубы и не давая себе попытки передумать, вместо уклонения сам шагнул навстречу. Вот теперь это было действительно больно!

Но результат все-таки того стоил, наконец-то, позволив приблизиться к нанесшей удар кукле на столь нужное расстояние. И глядя прямо в глаза хотя и осознавшего, уже теперь свою ошибку, но не успевающего ничего сделать мальчика, я совершил столь долгожданный выпад рукой, неожиданно для самого себя хрипло вытолкнув из судорожно сжимавшихся легких:

— Ты, мой!

Да, спустя мгновение он дернулся и отпрыгнул, отпустив застрявший в моем животе меч. Вот только, как долго может оставаться в теле жизнь, если из него вырвать самое важное — сердце? Нет, чувства торжества не было. Лишь сильная усталость, боль во всем теле, особенно (что совсем неудивительно) там, где торчал меч, и попытка хоть немного больше вобрать в грудь воздуха, чем получалось до этого.

В уши ворвался, практически нечленораздельный визг кукольника. С по-прежнему вытянутой руки, сжимавшей, дернувшийся в последний раз прямо под пальцами, кровавый комок, на землю неторопливо упали несколько капель. Красная, липкая струя, облив меня, щедро брызнула из зияющей раны, и уже мертвое тело медленно опустилось на землю, сверкнув напоследок улыбкой облегчения на лице. Возникло ощущение, что, уже осознавая свою смерть, кукла… обрадовалась?! Странно. В глазах, замершей напротив девочки, пробежала ясно видимая и неожиданно ощущаемая волна эмоций. Растерянность, неверие, осознание, затем боль от произошедшего и непонятная надежда, которая вновь сменилась мрачной решительностью.