Дочь химеролога

Увы, третий уровень тоже не был последним. И сейчас Алекс стоял с напарником перед пологим коридором, идущим по широкой дуге вниз, и думал. К сожалению, было о чем, если присмотреться. Размер, характерная изогнутость и главное, идеально ровный след в виде линии посередине коридора. Вывод напрашивался сам собой. Очередная ловушка. Причем даже понятно какая. Шар. Большой каменный шар, который катится за тобой, нагоняет и превращает в размазанный по стенам фарш.

Другого пути они не обнаружили, а полагаться на то, что ловушка не работает, Алекс не хотел. Поэтому Д’Анте стал тщательно осматривать окружающие стены, пока не заметил характерный контур. Пришлось пожертвовать походным котелком (готовить все равно не на чем), который был расплющен и вогнан в щель. С другой стороны они воспользовались небольшим ремонтным набором для доспеха (тяжеловат был, рано или поздно бросил).

Убедившись, что все вбито достаточно прочно, Алекс осторожно пошел вниз, приказав Бену сказать, когда и что сработает и быть готовым подложить под шар приготовленные рюкзаки с вещами, если плита все же откроется. Действительно, пройдя определенное расстояние, он почувствовал, как пол с хрустом слегка просел, а после сверху послышался голос напарника. Вернувшись, Д’Анте увидел приподнявшуюся часть стены, которую, благодаря их действиям, заклинило. Заглянув под нее, он в мерцающем свете фонаря, как и думал, увидел очертания круглого каменного бока. И к своему сожалению, допустил ошибку, успокоившись.

Хорошо хоть Алекс сразу это осознал, когда внезапно, после того как они прошли уже около двух витков, под ногами опять раздался знакомый хруст, а где-то сверху послышался характерный шум. До этого он и не подозревал, что можно так быстро бегать в доспехах и с рюкзаком за спиной! Д’Анте даже смог, увидев конец коридора и опускающуюся там плиту, задействовать на несколько мгновений печать ускорения, затем совершить рывок и прихватив Бена за шкирку, протащить его за собой…

Глава 2

Фактор риска. Часть 2

Храм Всеблагого Света. Внутренние помещения

Небольшая круглая комната с потолком в виде купола. По четырем сторонам расположены массивные канделябры с несколькими рядами горящих свечей. Они освещают стоящую у стены статую, изображающую юношу с протянутыми ковшиком ладонями, над которыми висит маленький белый огонек. Перед ней, с закрытыми глазами, сидит в восточной манере старец, с длинной редкой бородой и усами, спускающимися на грудь. На нем сверкающее золотой и серебряной вышивкой одеяние и высокий, украшенный драгоценными камнями головной убор. Все окружающее замерло в какой-то торжественной благочестивой тишине.

— Ваше Высокопреподобие, Ваше Высокопреподобие! — неожиданно раздается снаружи голос.

Затем, распахнув дверь, в комнату врывается испуганный паренек в явно великоватой для его роста рясе, и, путаясь в подоле, подбегает к сидящему перед алтарем. Внимательный наблюдатель заметил бы, что веки старца дрогнули, а на виске стала пульсировать жилка. Однако пареньку такая наблюдательность была явно несвойственна, и не дождавшись реакции, он, наклонившись, громко восклицает опять:

— Ваше Высокопреподобие, там, это… приехали, вас хотят видеть! Вот! И это… Ай-яй, ай!

Его слова срываются в болезненный вскрик, так как старец неожиданно резко выбрасывает руку и невероятно точным движением хватает нарушителя столь драгоценной тишины за ухо.

— Векша, чадо мое, — произносит он обманчиво тихим голосом, от которого паренек застывает, забыв о боли, — пусть мой последний день служения Свету уже не за горами, но я еще помню, как говорил, что не стоит испускать столь громкие звуки в этом месте!

Дав пареньку время для осознания своей вины, старец, продолжает:

— А теперь, когда спокойствие вновь вернулось в твою юную душу, поведай, еще раз, что случилось?

Паренек, запинаясь и слегка постанывая (и рука сжимающая ухо, тут совершенно не причем), уже гораздо более тихим голосом отвечает:

— Приехали со стороны задних ворот. Карета. Стражники. Хотят вас видеть. Не назвались.

— Кто?

— Ну, там женщина… молодая, девочка и ста… мужчина вашего возраста. Охрана. Большая.

— И что? Знаешь же, куда отправлять, таких, что с заднего входа, да сразу в Свет хотят. Пусть едут к центральным воротам. Примем, в порядке общей очереди. Особых тут нет, все равны перед Всеблагим (при произнесении этого слова у старца на лице промелькнула легкая гримаса, которую, впрочем, заметить было некому).

— Но они уже внутри… Ай-яй!

Старец, рефлекторно сжимает пальцы, услышав сказанное. Затем, внезапно отпустив довольно сильно распухшее ухо, удивленно спрашивает, открыв глаза:

— И кто там сейчас на воротах, такой «умный»?

— Так, это… они сами открылись, вот!

Старец замирает на мгновение, затем неожиданно хмыкает и говорит уже себе под нос, не обращая внимания на паренька:

— Неужели он пожаловал? Ну надо же, и века не прошло!

Неожиданно ловким, для такого возраста, движением поднимается на ноги и направляется к двери. Уже на пороге слегка приостанавливается и через плечо проговаривает: