Дочь кучера. Мезальянс

Ее ведут вдоль камер, просвещая в таких простых для этого мира вещах. Она же занята тем, что моится, чтобы ее не отправили на вот этот стол пыток, не подвесили за ноги в скучающе ржавых кандалах и не отправили в камеру с тошнотворного вида мутной водой. Ее там по щиколотку! Чем она заболеет и что подхватит, если проведет в ней хотя бы сутки?

– Не слышала ничего о цветущих, пахнущих медом и сладостью кущах?! О вечно теплом море и сочных плодах, что свисают в руки каждого, кто прибудет туда?!

Лиру вталкивают вовнутрь камеры. Пузатый, которому бы больше пошло прозвище Боза, потому что у него Пузо, оглядывает ее, улыбаясь щербатым ртом. К нему присоединяются ее конвоиры, опираясь на решетки и укладывая на прутья свои подбородки. У них смеющиеся и мокрые от слез лица, но как по мнению Лиры их веселье изрядно преувеличенно.

– Повеселила! Это самое глупое вранье, что я слышал за все эти годы!

Вот уж да! Вновь ее язык подвел ее. Но черт!..

– Придумай что-нибудь получше, девонька, а еще лучше говори правду! С милордом Траубе шутки плохи.

– Или о нем ты тоже ничего не слыхивала?

Она не отвечает, усевшись на разбросанную по полу солому. Пусть ржут и веселятся за ее счет. Пока можно позволить себе маленькую передышку. Ее не ударили, не избили, не попытались пощупать, раздеть и изнасиловать.

– Пойдем парни! – говорит наконец пузан, захлопывая решетку. – Будет еще веселье. Повизжит еще, милая.

– Какой еще король?! – они вновь передразнивают ее. – Какой такой король?!

С камерой и с той повезло! Светлая солома свалена в угол. Она свежая, ведь от нее пахнет травами. Мне бы выдохнуть и расслабиться, но я не успеваю перевести дух. На сердце холодеет: позади шевелится что-то огромное, ползет ко мне и дотрагивается холодными пальцами.

– Марта?!

____

[1] Широкий и очень зрелищный прыжок в балете

[2] Обращение к магу в Эйнхайме

Глава 7

В коридорах перед покоями короля темно так, словно эта часть дворца уже принялась скорбеть о нем. Генрих Траубе знает кто позаботился об этом и нагнал мрачной атмосферы в эту часть замка. Он дергает подбородком, не выпуская из виду огромные двери, за которыми скрывается ложе короля, сам король и его сестра-двойняшка герцогиня Катарина Беллатриса Хайд.

– Как себя чувствует его величество?

Герцогиня прикасается к уголкам глаз, уголком тонкого почти невесомого платка, качает головой и демонстрирует всем своим видом глубокую скорбь. Зоркий глаз Генриха Траубе видит, что бледно-голубые глаза женщины сухи. Вот и ответ на вопрос: что вдруг случилось с освещением. Все, чтобы он и возможные свидетели увидели ее печаль и поверили в ее переживания. Катарину Хайд нельзя назвать совсем уж плохой актрисой, но не заподозрить в сочувствии к кому-либо. Она знает об этом.

– Он плох, очень плох, но держится. Хвала Богам! Кто еще может помочь ему?!

Его светлости Генриху Траубе известно истинное положение дел, но надо поддержать женщину в творимом ею фарсе. Дождаться Дельвига в конце концов, глядишь он сможет сделать что-то.

– Время?

Про местного лекаря она отчего-то не вспоминает. Траубе уверен, что у Катарины есть свои собственные планы на барона Эрба – главного лекаря королевства. Как скоро он исчезнет или окажется в темницах, если король и в самом деле умрет? Быстро. Очень быстро.

– Достопочтенный Эрб?

– Ох, перестаньте! – Она отмахивается от его слов, убирая платок в корсаж платья. – Не понимаю почему Лайнелл взял на эту должность этого простофилю?! Любителя навоза и вытяжек из трав?!

Генрих давится смешком. С какой же хворью обратилась к нему Катарина, раз Эрб предложил ей такое средство? Отчего она так невзлюбила его? Тем временем, герцогиня Хайд продолжает часто и шумно вздыхать, закусывать тонкие губы и качать головой. Так, по ее мнению, выглядят переживания. Генрих делает вид, что поверил ей.

– Что с ним?

– С Эрбом? Вы же видели…

Он кивает на пол у двери.

– Летает со своими склянками, инструментами, кристаллами, скоро протопчет здесь глубокую колею.

– О чем вы? Что за чушь вы тут несете?!

Генрих Траубе жмет плечами. Они говорили о короле, его хвори и Эрбе. О чем же еще?

– Перестаньте паясничать, милорд. Вы прекрасно поняли о ком я!

– Вы о его сиятельстве Дельвиге? Я уже отправил за ним.

– Уже отправил?!

Герцогиня Хайд очень быстро сообразила, что к чему и сориентировалась в ситуации которой нет и суток. Складывается впечатление, что у нее есть какая-то тетрадь возможных, маловероятных и совсем несбыточных ситуаций.

Предположение на грани фантастики.

У нее просто очень живой, изворотливый и завистливый ум. Наверняка, она молится о том, чтобы брат как можно дольше не приходил в себя и надеется, что за это время сможет женить на себе сэхгара Эверта. Повод для шантажа очень даже серьезный: покушение на жизнь короля.

– Я отправил за ним своих лучших людей.

– Почему вы не воспользовались порталом?

– Я не рискнул воспользоваться им ни во дворце, ни в столице.

Не хватало только накликать беду.

– А как же маги? У нас их предостаточно.