Дочь кучера. Мезальянс

Лира решила, что пройдется до конца улицы, а потом вернется обратно, найдет Кики или кого-нибудь кто поможет ей разобраться с прачечной.

Все конечно же вышло иначе. Точнее начало было ровно таким, как она себе представила, а вот конец…

Не стоило ей доходить до самого конца и выглядывать на еще оживленную часть улицы, по которой снуют кареты с все еще желающими что-то урвать извозчиками. Но улица особняков оказалась так тиха и скучна, тогда как главная дорога и все еще прогуливающиеся по тротуарам горожане, виднеющийся вдалеке дворец, яркие огни, уходящих вниз улиц и даже тарахтящие повозки оказались, ну, диво как хороши. Она вновь почувствовала себя в мегаполисе. Огни дирижаблей в небе лишь добавили сходства. Точь-в-точь небо над Москвой по вечерам.

– Время!

Протяжный свист и надувшиеся щеки под хлястиком. Лира хихикнула, разглядев лицо сердитого регулировщика.

– Время тишины! – блюститель правопорядка продолжал надувать щеки, краснеть, свистеть и грозить нарушителям, – Я запомнил тебя! Ты слышишь меня?!

Еще один свист. Регулировщик погрозил удравшему кулаком, а потом обратил свой возмущенный и надо полагать разъяренный взгляд на хихикающую Лиру.

– Вот черт! – проговорила она, все еще смеясь. – Пора делать ноги!

– Чего смешного?! Ты кто такой?! Ты чего ржешь?! Иди сюда! Слышишь меня?! Ребята, держи его!

Лира не заметила конных полицейских, что скрывались в тени деревьев, но развернулась и припустила бегом, вверх по блестящей горке, нырнула в подворотню, чтобы оббежать дом, с другой стороны, но столкнулась с новой проблемой: обхода не существовало. Были колючие кусты, лающие псы, железная ограда, ругающиеся сторожа, посулы спустить псов и вновь свист, подзывающий полицейских. Она не заблудилась, но очень долгое время отсиживалась в кустах, ожидая, когда же наконец ретируются ее преследователи. Они так и сделали, оставив кучи конского навоза на темнеющем тротуаре.

– Съешьте! – наконец сказала Лира знакомой калитке, облокотившись на изгородь, с другой стороны. – Боже!

Она устала и взмокла. Ее ноги ныли, в боку кололо, дыхание сбивалось, сердце стучало где-то в районе гланд… Неожиданно образовавшаяся свобода, бег и отнюдь не призрачная угроза ночевки в кутузке сделали свое дело – она была счастлива, позабыв обо всем.

– Сэгхарт!

Лира не успела отдышаться, как пришла новая напасть и имя ее... Та-дам! Нет, титул –  графье!

– Мы уверены, что он забежал к вам в дом!

Вот теперь Лира испугалась. Не графа, а того, что все испортится. В этом мире все так – веселье не успевает начаться, как обязательно омрачается чем-нибудь. Ее случай – ругательства, крики, ссоры, недовольные взгляды, леденящий душ и ноющие уши.

– Он не мог войти сюда, и вы знаете это.

– Милорд, может быть кто-то не запер калитку?

– Это исключено. Я был последним. К тому же сфера Сфайрата…

Пора было сматываться. Его озарит, а попадет Лире. Все ведь обошлось?! Она не желает попасться на глаза чернокнижнику и объяснять причины своего поступка. Он, наверняка, не поймет. Да и просто… Лира не в настроении с ним объясняться.

– Ма…

Она успела закрыть дверь до того, как услышала окончание фразы. Кто знает каким оно было? Оно могло и не касаться ее. Может он восхищался цветами, что-то типа: “мама дорогая, они так прекрасны!” или наоборот сетовал на что-то, восклицая и кляня: “матерь божья, какая же я рухлядь!”

– Марта!

Конечно же он кричал Лиру. Это слышал весь дом и наверняка вся округа, но Лирка неслась по коридорам, потеряв башмак и ударившись обо что-то мизинцем...

– Проклятье!

Она все же успела залететь к себе в комнату и даже забраться в ванну, врубить душ, когда он ворвался к ней в комнату.

Такой могла быть Марта-Лира, если бы не карие глаза.

Глава 24

Сэгхарт Дельвиг пока еще и сам не смог понять этот феномен: отчего она так привлекает его. Как и не смог объяснить этого ей. Он видел и понимал, что молодая женщина ждет и ищет этого ответа. Но вот в чем проблема: скажи он это и Эверт бы сам не поверил себе. Как втолковать ей, что не хочешь отпускать ее и быть с ней каким-то смехотворными друзьями, потому что она притягивает к себе? Как быть убедительным после того, как наорал, оскорбил, разозлил и сговорился за ее спиной?

Вдобавок, этот поцелуй… Это чертова уязвленная мужская гордость, в ответ на ее разочарованный взгляд испортили все окончательно. Он теперь знает слишком много, чего знать не должен: нежность ее кожи, запах тела и вкус губ, а теперь он думает о ней ежечасно.

– Марта.

Эверт помедлил и все-таки отдернул штору. Он чего-то был уверен в том, что ему уже не грозит очередное наваждение в ее лице. Это все усталость в нем говорила и напряжение. Ему только и надо было, что заскочить к Сабрине, вернуться под утро и понять, что он ощущает недовольство и только.

– Да?

– Марта…

Девушка смотрела на него своими чудесными зелеными глазами, качала головой и всем своим выражением лица говорила, что он тот еще нахал. В этот раз обошлось без пощечин. Ее руки были заняты. Марта прикрывалась ими и весьма неудачно – не было видно ничего такого, но это не сделало ее менее соблазнительной.