Дочь моей жены

— Я хочу большего, — шепотом говорит, глядя в глаза. Лицо раскраснелось от ласк, и, обдав ее своим дыханием у скулы, я стал снова пробовать ее кожу на вкус, не отвечая ничего взамен. Она шумно сглотнула и повернула голову в сторону, всем своим действием показала, что ей стало не комфортно со мной. Вздохнув и закрыв на миг глаза, я взял все свое спокойствие в руки, которого уже, по сути, не было, снова приподнялся на кулаки, привлекая внимание Виктории. Вознесенская не говорит ни слова, но одним только взглядом убивает, пронзая грудь своим острием лезвия. Глаза будто прояснились, а потом она расцепила ноги, освободив меня из оков. Но я не спешу, напротив сильнее прижимаюсь пахом; член изнывает, а жажда высвобождения теперь граничит с болью, которая доставляет невыносимый дискомфорт.

— Большего, — будто впервые слышу это слово, и как идиот повторяю его практически несколько раз вслух. Вика еще сильнее нахмурилась, и стала слегка дергаться подо мной, чтобы я выпустил ее. Но, захватив резко ее руки, я запрокинул их ей над головой, удерживая одной своей, другой теперь вожу по плоскому животу, опускаясь ниже. Приподнявшись на колени, я ловко перекидываю вторую ногу Вики, затем вовсе переворачиваю ее на живот, ударяя шлепком по ягодице.

— Ты что творишь? — возмутилась она, вырываясь. Кровать широкая, и мне достаточно места, чтобы усесться поверх ее ног, придавив своим весом. — Костя?! — теперь в голосе слышен страх. — Прекрати, слышишь?

— Твое стоп-слово, — задыхаясь, говорю грубо, и Вика замирает. Она, кажется, поняла, что теперь мы оба переступили черту, и я готов дать ей то, чего Вика желает больше всего — власти над ней и контроля.

— Зачем ты согласился на брак с моей матерью? — выпаливает вопрос, игнорируя мой. Возвращает в реальность.

— Ты хочешь знать зачем?

— Да, — выдыхает, прекращая сопротивляться, — да, я хочу понять, что, черт возьми происходит, — в словах столько боли. Я сел рядом, помогая ей подняться. Вика прячет глаза, а на щеках видны дорожки от слез. Тушь чуть размазалась, оживляя ее образ безупречности. И я удивляюсь насколько ей все равно, какой она предстала передо мной, Вика теперь неотрывно следит за тем, как я, протянув руку к ее лицу, стираю с щек краску.

— Если ты действительно ничего не понимаешь, то я вовсе, — на выдохе отвечаю, когда ощущаю под ладонью ее пульс на шее. Стукнув по моей руке, она вскакивает, на ходу поправляя на себе платье. Непослушные бретельки то и дело слетают вновь, и это злит Вознесенскую. Я стараюсь не сильно реагировать на ее выпад. Отчаявшись, Вика топает ножкой, затем убирает взлохмаченные волосы назад. Она оглянулась вокруг, замечая убранство в моей личной комнате, где прежде не было еще ни одной женщины… до нее. И теперь запах ее возбуждения пропитался в моей постели, от которого я буду сходить с ума. Страсть сменилась на недопонимание, и в глазах Вики преобладает любопытство. Я тайно восхищался ею, трахая грязно во снах. А наяву не могу переступить этот барьер, потому что постоянно что-то останавливает. Я буквально вижу свою комнату глазами Виктории, и почему-то смутился, представ перед девушкой в образе закоренелого холостяка, проживающего в своей личной темнице. Массивная деревянная кровать с балдахином, тяжелые велюровые шторы цветом крови, пару кресел и большой рабочий стол, на котором стоит ноутбук и лежит портфель с документами. Вика снова посмотрела на меня с нескрываемым интересом, будто выудила что-то новое для себя.

— Понравилось? — киваю, спрашивая у нее. Она лишь махнула головой, пряча ухмылку, которая так красит ее личико. Раскрасневшееся и притягивающее для поцелуев и ласк.

— Мне нужно домой, — говорит, но выходит немного неуверенно, будто сама с собой сопротивляется, желая остаться со мной и разделить эту холодную ночь. Пусть за окном лето, но в моей комнате всегда холодно, или так ощущаю сам я.

— Хорошо, — вздыхаю, затем встаю с постели, полностью недовольный собой. Хмыкнув, я быстро застегиваю рубашку, заправляя полы в брюки. Вика неотрывно наблюдает за мной, и снов в ее глазах рождается искорка, которая тут же затрагивает глубинное во мне чувство жажды ее плоти. Блядь. — Прекрати на меня смотреть так, — обрываю ее, и Вика вздрагивает. Уставившись на нее, я преодолеваю расстояние в пару шагов, оказываясь рядом с ней, обнимаю за талию и притягиваю к себе.

— Я просто хочу домой, — острый язычок Вики, наконец, проявляет себя. Она вскинула идеальную бровку, одаривая меня своей косой ухмылкой. Как тогда в первую ночь нашей встречи в клубе, опьяняя собой. Но я должен держать себя в руках, и все-таки понять, почему до сих пор не могу пробить свою собственную броню и переступить черту.

— Идем, — хватаю за руку, и она не ожидала от меня такого рывка, наверняка рассчитывая на очередное продолжение.