Захара фыркнула и покачала головой.
— Нет, мальчик. Мне не нужны твои вещи. Я имела в виду всё, что у тебя есть.
Она указала на меня и на мой дом, пространство которого окружало нас.
— Если ты хочешь спасти свой дом, для начала я заберу тебя из твоего дома, а потом заберу твой дом у тебя. Я заберу твою семью, твоих друзей, твоих соседей. Ты увидишь, как они умирают. И ты запомнишь их всех. Я заберу твою гордость и честь. Ты станешь рабом, и поймёшь, что сила заключается в человеколюбии и милосердии.
Я в недоумении встал.
— Но, как же я спасу свой дом?
— Ты получишь его назад. Когда-нибудь, — она отклонилась назад на своём стуле.
Я поморщился и начал пятиться назад, решив, что оно того не стоит.
Она ударила рукой по столу.
— Мальчик, этот мир достался тебе на куске соли. Тебе пора научиться ценить то, что ты имеешь, и заработать то, чего ты так страстно хочешь.
Ужаснувшись её словам, я спросил:
— Зачем делать меня рабом, чтобы спасти мой дом?
— Потому что таковы мои условия. И я сделаю это с радостью. Когда ты освободишься от своего рабства, ты вернёшься домой, и вернёшь себе всё то, что создали твои мать и отец… — после слова «отец» она сплюнула на землю, словно у неё во рту сделалось горько, — И тогда ты будешь готов стать правителем.
— А когда меня освободят?
— Когда ты меньше всего будешь этого желать. Ищи того, на ком будет твоя метка.
Я не понимал, как она могла обещать мне все эти вещи, и как она могла всё это осуществить, но я согласился. В тот момент я был готов отдать всё. Медленно, хрустнув костями, она встала из-за стола. Она казалась теперь старше и слабее, чем я её запомнил. Она принесла мне запечатанный стеклянный сосуд. Его опоясывали золотые кольца, на которых были выгравированы символы моего дома. Внутри него бешено плескалась золотая жидкость, ударяя в крепкие стенки. Захара словно знала, что я приду. Она была готова.
— Выпей всё, — она протянула мне сосуд.
Открыв крышку с лепестками, я понюхал содержимое сосуда — океан, пыль и запах ночного жасмина. Этот запах не был неприятным. Победные крики людей раздались в саду, я услышал, как они кричали и смеялись, разрубая кусты роз, которые Надия так аккуратно подрезала утром. Если они закончили во дворце, я был уверен, что моя мать была мертва. Мне больше нечего было терять.
Захара посмотрела куда-то сквозь меня, безразличие её лица сменилось страхом, и она завизжала:
— Пей сейчас же!
Люди подходили всё ближе. Лезвия мечей заскрипели по камням, когда они начали приближаться к дому колдуньи.