Дочь Сталина

Григорий Морозов учился с Василием в одной школе и иногда бывал у него дома вместе с другими одноклассниками. Этого стройного, обаятельного юношу трудно было не заметить. Светлана сразу же выделила его из толпы дружков Василия. Как большинство ее романов, роман с Григорием вспыхнул стремительно, и влюбленные, недолго думая, к весне решили пожениться. Нетрудно догадаться, кто был ведущим, а кто ведомым в их отношениях. Не потому, что Григорий был скромным и застенчивым. Он учился в Институте международных отношений, свободно держался в любом обществе и не страдал косноязычием. Но даже будущий дипломат, умеющий ухаживать за девушками, не посмел бы приблизиться к Светлане Сталиной без очевидных авансов с ее стороны.

Не без робости ехала Светлана в Кунцево к отцу, чтобы поговорить о своем решении выйти замуж. Григорий был еврей, и она знала, что отцу это не понравится. Они виделись очень редко, и каждый разговор с отцом был трудным и мучительным. После истории с Каплером отец не раз повторял, что очень недоволен своими детьми, что они разочаровали его. У него имелись все основания быть недовольным Василием. Но единственная дочь и любимица всегда хорошо училась, покорно следовала его советам и пожеланиям… Светлану очень больно задевали эти разговоры о неудачных детях.

К ее великой радости, отец довольно равнодушно воспринял известие. «Был май. Все цвело кругом у него на даче, было тихо, пчелы жужжали. «Значит, замуж хочешь?» — спросил он. Потом долго молчал, смотрел на деревья… «Да, весна… — сказал он вдруг и добавил: — Черт с тобой, делай что хочешь…» В этой фразе было очень много. Она означала, что он не будет препятствовать, и благодаря этому мы прожили безбедно, имели возможность оба спокойно учиться» («Двадцать писем к другу»).

Правда, отец категорически заявил ей, что ее мужа видеть не желает: «Слишком он расчетлив, твой молодой человек. Смотри-ка, на фронте ведь страшно, там стреляют, а он здесь, в тылу окопался». Во второй раз уже он дал понять Светлане, что ее избранники отнюдь не бескорыстны. Год назад эти слова ударили ее в самое сердце. Наверное, со временем Светлана стала привыкать к мысли, что окружающие видят в ней не только интересную, умную девушку, но прежде всего дочь Сталина. А ей так хотелось любить, быть любимой, выйти замуж! Нет, в своем Грише она не сомневалась.

Ей дали квартиру в городе, и она была даже рада, что уехала из Кремля. Светлане всегда хотелось жить, как живут все нормальные люди — без охраны, мелочной опеки «обслуги», надзора Власика и его ставленниц.

Через полгода она сказала отцу, что ждет ребенка. Ей показалось, что он немного смягчился, и даже позволил им с мужем отдыхать в Зубалове — «тебе нужен воздух». Но виделись они все так же редко. Общение отца с дочерью в основном ограничивалось телефонными звонками. Звонила Светлана.

9 мая вместе со всеми москвичами Светлана слушала по радио объявление о конце войны. Ей показалось, что весь город забурлил от этой новости — столько было счастливых лиц на улицах, шума и веселья. Чувствуя необыкновенное волнение, она вдруг решила позвонить отцу:

 — Папа, поздравляю тебя с победой! — сказала она сквозь слезы.

 — Да, победа! Спасибо, поздравляю тебя. Как ты себя чувствуешь? — ответил отец.

Так и запомнился Светлане этот замечательный день — разговором с отцом и праздничной вечеринкой. В их квартире на набережной собрались друзья и знакомые, пили шампанское, танцевали, пели.

«Я снова увидела отца лишь в августе, — пишет Светлана в своих воспоминаниях, — когда он возвратился с Потсдамской конференции. Я помню, что в тот день, когда я была у него, пришли обычные его посетители и сказали, что американцы сбросили на Японию первую атомную бомбу. Все были заняты этим сообщением, и отец не особенно внимательно со мной разговаривал. А у меня были такие важные для него новости: родился сын! Ему уже три месяца, и назвали его Иосиф. Какое значение могли иметь подобные «мелочи» в ряду мировых событий. Это было просто никому не интересно».

Светлана была разочарована этой встречей и обижена полным равнодушием отца к своему малышу. Она ждала, что отец захочет увидеть внука, а увидев, обязательно полюбит. Но, увы — этого не произошло. Холодность отца Светлана объясняла интригами брата. Василий за что-то невзлюбил ее Гришу и наговаривал на него отцу.

Следующая их встреча произошла очень нескоро. Светлана даже не помнит, виделась ли она с отцом зимой 1945/46 года. Сталин тяжело заболел и отдыхал где-то на юге. Где именно — держалось в строжайшем секрете даже от его детей. Но такова была давняя традиция семьи: если глава ее уезжал на отдых, то обязательно присылал весточки жене и «Сетанке» и гостинцы, фрукты. В архиве Сталина сохранились короткие письма к жене и дочери и длинные ответы Светланы, с заботливыми расспросами о здоровье «дорогого папочки» и благодарностью за подарки. Время разметало семью. Отец не виделся с дочерью долгими месяцами, но некоторые старые привычки продолжали жить.