Дочь войны. Пешка

Солдаты заметили меня, и на мгновение мы все замерли, уставившись друг на друга, пытаясь решить, что будет дальше. Я была уверена, что они очень удивились, увидев, что девушка моего возраста также следит за ними. Но из инструкций, которые я получала во время военной подготовки, я знала, что не имеет значения, сколько тебе лет, мужчина ты или женщина – солдаты Альянса не щадят никого.

Тем временем командир достал из кармана куртки какой-то предмет и направил его на меня. Я узнала – это «пушка». Такие штуки есть у нас в лагере, они спрятаны в небольшом сарае. Когда-то у наших закончились патроны, и никто не удосужился привезти из Столицы новые.

Пистолет.

Я видела их, держала в руках, но я никогда не испытывала в действии. Я знаю, как они работают, что они делают, и что они очень, очень опасны.

– Эй, ты, не двигайся, – приказал командир.

Я подчинилась. Я была так напугана, что вряд ли смогла бы двигаться, даже если бы захотела.

Увидев меня, Брэндон отчаянно закричал:

– Беги, Каролина!

– Если она побежит, то она умрет. Оставайся там, дорогая. – Пожилой мужчина снял ногу с шеи Брэндона и медленно делал шаг в мою сторону, целясь мне голову. – Ты не сможешь убежать от пули. Иди сюда, красиво и медленно. Мы не сделаем тебе больно.

Некоторая ложь не должна подвергаться сомнению.

ГЛАВА 6

Брэндону удалось освободить одну руку, и он вцепился в лодыжку командира. Мужчина споткнулся, шляпа сползла ему на глаза. Он обернулся к Брэндону, пытаясь освободить ногу.

Эта секундная заминка дала мне возможность выхватить нож и метнуть его в командира. Годы охоты на белок, кроликов и прочую мелкую дичь научили меня не промахиваться, даже если цель двигалась. Лезвие просвистело в воздухе и вонзилось в грудь командира.

Он взвыл и повалился на землю.

Я бросилась к Брэндону, которого все еще удерживал последний из оставшихся в живых солдат. Заметив, что я приближаюсь, он с силой ударил Брэндона в висок, оглушая его, а затем бросился к упавшему на землю пистолету. Хотя я была ближе к оружию, я не рискнула воспользоваться им – я была не совсем уверена, что знаю, как это делать. Я схватила нож за рукоятку и выдернула его из груди командира. Затем я бросилась на врага и с силой вонзила нож ему в бок. От удара мужчина упал на землю и, сцепившись, мы покатились по мокрой траве, и в какой-то момент я почувствовала пустоту в руке. Нож исчез. В какой-то момент я просто выронила его.

Искать оружие не было времени. Солдат одной рукой зажимал кровоточащую рану, а другой тянулся ко мне. Его лицо было перекошено от боли и ярости.

Я быстро отползла в сторону, почувствовала под рукой гладкую поверхность камня. Он был достаточно большим, чтобы использовать его в качетве оружия. Вцепившись в него, я с легкостью вырвала его из влажной, рыхлой земли, но он оказался гораздо массивнее, чем мне показалось в первый момент. Мне пришлось поднимать его двумя руками. Первой мыслью было – бросить камень во врага. Он ранен и не может быстро передвигаться. Но что будет, если я промахнусь? Он все еще жив и может идти, и я не могу так рисковать, давая ему шанс вернуться в расположение своего отряда.

С огромным трудом, но мне все же удалось поднять камень над головой. Я сделала два шага вперед и всем своим весом, всем весом камня обрушилась на голову противника.

Хруст ломающихся костей вызвал у меня приступ тошноты. Я отвернулась, чтобы не видеть камень, кровь и мозги на нем. Только бы не стошнило! Мое сердце бешенно стучит, в висках пульсирует, из глаз текут слезы.

Какое-то время я сидела, пытаясь отдышаться, ощущая мерзкий металлический привкус во рту, а затем поднялась на ноги.

Брэндон только что пришел в себя. Он попытался встать, но не удержался на ногах и упал, держась за голову. Я подхватила его, погладила по щеке и попыталась приподнять, но он слишком большой и тяжелый.

Он слабо сжал мою руку:

– Я в порядке. Просто дай мне секунду!

Ожидая, когда он придет в себя, я уткнулась ему в грудь и горько заплакала. Мне было нестерпимо больно думать о том, что только что произошло. Я забрала три жизни, но мы сделали это. Мы получили немного времени. Знать бы, сколько…

Брэндон посмотрел на лежащее на земле тело молодого солдата:

– Это… – он замолчал, не в силах найти правильные слова. – Ты только что спасла мне жизнь!

Через несколько секунд я убедилась в том, что я забрала только две жизни.

Раздался оглушительный треск. Он был гораздо громче всех звуков, которые я когда-либо слышала. Брэндон пошатнулся, словно его ударили по спине чем-то большим и тяжелым. Еще треск – и Брэндон упал на меня. Глаза его были широко раскрыты, изо рта тонкой струйкой сочилась кровь. Прежде, чем упасть замертво, он закашлялся и с трудом выдохнул:

– Что это было?

Я развернулась и увидела сидящего на земле командира, зажимающего рану в груди и целящегося в меня из пистолета. Он улыбался. Слева от меня, со стороны озера снова послышался барабанный бой:

Бум, бум, бада-бум. Бум, бум, бада-бум.

У меня не было времени думать о том, что происходит. Командир снова улыбнулся и сказал: