Договорняк (СИ)

Эта мысль посещала мою голову всё чаще по мере роста неприятностей на работе. Некоторые из моих умудренных жизнью коллег пользовались моей доверчивостью и неопытностью. Не то, чтобы я был глуп, просто нас всех учили доверять. Мои первые учителя были мне глубоко симпатичны, и я принял излагаемые ими истины на веру. Но настал день, когда реальная жизнь внесла основательные поправки в мои взгляды. В конце концов, даже самый большой ортодокс начнёт перетряхивать их, когда его подставят по-крупному. В этот не очень прекрасный день моя жизнь окрасилась во все оттенки чёрной краски, и я явственно ощутил запах тюремной камеры. Мой мир рушился и снаружи, и внутри. Я боролся, стараясь не оказаться под его обломками, наивно надеясь на моральную поддержку моей второй половины. Но она не захотела "загружаться чужими проблемами", по её словам ей хватало своих. Я никогда не плакался в её жилетку, не собирался это делать и в этот раз. Мне было важно почувствовать локоть близкого человека, а мне сказали "будь мужчиной". Не секрет, что чужие проблемы нередко разрешаются лучше, чем собственные. Помогает отстранённость и иная точка зрения. Но оказалось, что моя спутница по жизни на многое думала иначе. Психологи в своих книгах рекомендовали секс, как хорошее средство от стрессов, но я в ответ лишь услышал "не будь ребёнком".

Последние иллюзии исчезли, когда меня выперли со службы "ногами вперёд". Дома меня встретили лишь фразой: "ты же не будешь сидеть на моей шее". Сказана она была равнодушным, отдающим холодом, тоном. Детей у нас не было. Это всегда меня огорчало, но тут я несказанно обрадовался. Я собрал свои вещи и исчез из её жизни насовсем. Я не стал забирать обручальное кольцо, а мне не вернули половину стоимости нашей общей квартиры. Но на это я особенно и не надеялся.

Три года из моей жизни можно было вычеркнуть. Так я сначала и сделал. Но при зрелом размышлении, я включил этот срок в период моего обучения. Ведь учиться нужно не только профессии, но и жизни.

С новой работой возникла проблема. В своё время я выбрал специализацию "уголовное право". С ней и приобретённым мной опытом самое место было работать в адвокатуре. Однако моя карьера на этой стезе очень скоро закончилась в статусе законного представителя. Проиграв два "верных" дела, я понял, что с судьями мы учили одни и те же предметы, но на "разных планетах". А искать "общий язык" мне, почему-то, не хотелось.

Так я оказался в охранном агентстве. После потери работы, квартиры и жены одновременно, оно показалось мне спасительным островом в океане житейских проблем. Полгода жизни на частной квартире привели меня к мысли, что лучше я буду отдавать свои деньги банку. Агентство помогло мне "оформить" необходимые документы и я получил кредит. Денег хватило на приобретение однокомнатной квартиры в экологически чистом районе города. И хотя сумма ежемесячных платежей заставляла меня хвататься за любую подработку, я был несказанно рад своей "однушке".

Быт налаживался, а вот душа болела. Обстоятельства утраты прежней работы, рассыпавшегося брака и неудавшейся карьеры адвоката ничего, кроме отрицательных эмоций вызвать не могли. В одном из журналов мне попалось на глаза высказывание древних "В здоровом теле - здоровый дух!". Сентенция и не более того, но я уцепился за неё. И серьёзно взялся за своё тело. Для начала стал регулярно бегать по утрам. Довёл время пробежки до 45 минут. Затем стал постепенно наращивать скорость. Это встряхнуло меня. Конечно, хандра не забывала эпизодически посещать меня. Совсем перекрыть кислород ей мне не удавалось. Я прогонял одну дурную мысль, а взамен приходила другая. Какое-то время я даже бегал с плейером в ухе. Слушать хорошую музыку было приятно, но от нежеланных "гостей" она меня не избавляла. Самой назойливой была мысль "а не плюнуть ли мне на всё это и не повернуть ли в сторону дома?" Вспоминались высказывания некоторых врачей о вреде для здоровья бега трусцой, особенно по утрам. Они утверждали, что пробуждение должно быть медленным. Когда мне не хотелось расставаться с тёплой постелью, я был склонен верить им. Моя вера им достигала самого пика, когда погода была неблагоприятной для моих пробежек. Но я понимал, что это было бы моей личной капитуляцией. Поэтому я старался прогнать эту приставшую, как репей, мысль. Не обходилось и без поражений. По мере накопления усталости, и физической и психической, я вспоминал о необходимости выходного дня. Это признавали все. И я в том числе. Но проблема состояла в том, что мой выходной день превращался в два, а нередко и в три дня. Однажды я отдыхал целую неделю. И каждый раз моё внутреннее "я" грызло меня. Осознавать, что ты "слабак" малоприятно. С чувством внутренней вины я начинал вновь бегать. В такие периоды даже моросящий дождь не был мне помехой. Ведь я знал, что, добежав до дома, сниму намокшую спортивную форму и приму горячий душ. Мысль об этом согревала меня и мою душу. И это помогало мне вылезать из теплой постели и сражаться с собственной ленью.