Дойти и рассказать

Они оба помолчали. Если поймают – могут и убить. А могут и чего хуже придумать, в этом сомневаться не приходится. Николай не столько боялся смерти в прыжке, на лету, сколько страшился мучений и осознания безвыходности. Как, наверное, каждый человек – но от этого не становилось легче. Он вовсе не был уверен в себе. Сейчас все те разговоры, что они вели в тёмном подвале, отходя после работы и пытаясь игрой ума и грубыми шутками расшевелить закостеневшие от усталости мозги, – всё это казалось далёким и ненастоящим. А ситуация была здесь, под носом. Разговаривать – это одно, а вот действительно совершить что-то, рискуя при каждом неудачном движении нарваться на пулю… Да и справится с вооруженным бойцом – это лишь первый этап, потом надо будет уходить далеко и быстро, а куда – не очень пока ясно. То, как называется это проклятое место, до сих пор не удалось выяснить никому.

– Шалва!

– А?

Они разогнулись одновременно, оглядывая друг друга с головы до ног.

– Шалва, я как-то не спрашивал. Ты в какой группе на спорт ходил? В «спецназе»?

– Нет, в общей.

– Бегать много приходилось?

– Ну, случалось иногда.

– Тогда на старт…

Это была просто концовка анекдота, сказанная, чтобы снять напряжение. До старта было ещё полдня. Как оно обычно и бывает, в этом были свои хорошие стороны, но и свои плохие. Даже уже вроде бы решив рискнуть, Николай всё еще не до конца убедил сам себя в неизбежности такой попытки, он не был твердо уверен, что сумеет скомандовать «Пошёл!» самому себе. Подсознание, видимо, искало весомые причины не рисковать, а остаться в уже устоявшемся статусе. Но если слушаться подсознания безоговорочно, то превратишься в обезьяну. Или в безропотную рабочую лошадь. Постепенно, конечно…

– Подержи лопатень…

В оставшуюся половину дня Николай пытался напомнить телу вколоченные в мышцы комбинации движений. Получалось вроде бы нормально – но это всё теория, опять теория… Ни в одном до-джо, какой бы продвинутый сенсей в нём не преподавал, не будут использовать в качестве учебного пособия автомат Калашникова. Но автомат – это данность. На одном его конце находится обкурившийся гашишем враг, а на другом, «рабочем» – тот, кто очень хочет домой. К маме, в том числе. Знаете, какое самое опасное место на земле? Это место между матерью и её ребенком. А с какой именно стороны опаснее – это в каждом отдельном случае определяется способностями обоих. Мама у Николая была в своё время альпинисткой, но бить человека по голове совковой лопатой ей, наверное, никогда не приходилось. Сам он драться умел, но сейчас не менее полезным оказалось бы умение лазать по горам. Вот ведь ирония…

– Давай ещё раз подумаем чуточку.

Не стараясь выровнять дыхание, Николай забрал у Шалвы лопату и несколько раз крутанул её вокруг себя.

– Анзора нет. Турпала не видно. Нас охраняет один из двух самых слабых бойцов команды. Мы на краю села, причём на том краю, на котором нужно. Так?

– Так.

– Что в минус?

– Автомат.

– Отберу я автомат, как ты думаешь?

– Легко сказать.

– Угу…

Двигалось Николаю, вроде бы, легко, но как оно будет на самом деле…

– Подстрахуешь меня? Лопатой по башке, знаешь ли… Радикальное средство.

– Понял…

Шалва облизал губы. Тоже нервничает. Слишком много времени у них было, это тоже плохо. Лучше бы как на экзамене: проснулся, пошёл, сдал. Пережёвывать же внутри себя одни и те же мысли столько времени не есть приятно. И не есть полезно. Ладно. Ко наримасита.

По их подсчётам, до конца рабочего дня оставалось часа полтора, когда Хамид загремел на первом этаже ведром, допивая остатки воды и шумно отплёвываясь. Время было почти идеальное – достаточно близко к наступлению темноты, и в то же время дающее небольшую паузу до того момента, когда беглецов начнут искать. Если, конечно, им удастся пройти хотя бы первый этап…