Доказательства вины

При виде старого знакомого прорицательница просияла радостной улыбкой, а Люций любезным полупоклоном поприветствовал Оттилию. Она ответила ему вежливой улыбкой. Бьянка начала объяснять, каким образом она оказалась вместе со мной в Фертагаре. Из ее слов я не узнала ничего нового, что объяснило бы ее желание очутиться в гуще событий, а потом Кейн и Оттилия в двух словах рассказали, как они сразу же после известия, что я исчезла из академии, собрали вещи и в течение часа покинули фамильное поместье фон Некеров. Меня поразило до глубины души, что у них не возникло даже тени сомнения, а стоит ли вообще мне помогать, но они лишь пожали плечами и сообщили, что в такую чушь, как мое участие в заговоре, они никогда не поверят. Потом снова открылась дверь, и в общий зал ввалилась целая группа знакомых лиц, дальше последовала череда приветствий и объятий. Гарт заметно загорел за лето, и этот загар с начала осени еще не успел сойти, а его рыжие волосы казались слегка выцветшими из-за того, что выгорели на концах. У Дирка на лбу красовалась свежая ссадина, полученная, скорее всего, на тренировке, а оба эльфа — и Эр, и Фрост — казались до неприличия довольными жизнью. Эр, к которому загар не приставал в принципе, был бледен, зато Фрост оставался по-летнему смуглым. Как они мне потом разъяснили, перспектива отправиться в очередное опасное путешествие показалась им невероятно привлекательной после того, как предыдущим летом одного из них чуть насильно не женили, а другой был вынужден некоторое время вести светскую жизнь и терпеть придирки своей матушки. Я представила всем четверым Люция и Бьянку, а затем явилось последнее действующее лицо — Леннокс. И если присутствие Бьянки и Люция объяснить еще было можно, то присоединение к нашей группе принципиально нового человека, у которого к тому же было множество своих тайн, показалось остальным по-настоящему странным и даже безрассудным. В результате я просто попросила их довериться мне. И поскольку это было не в первый раз, когда, по меркам ребят, я делала что-то странное, они, пусть и с видимой неохотой, но согласились.

— Что ж, — наконец сказал Эр, когда мы все расселись аж за тремя столами и Леннокс увеличил радиус маскировочного полога, заслужив этим задумчивые взгляды тех, кто хоть как-то владел магией. — И приходим мы к тому, что чьими-то усилиями тебя обвинили в измене, теперь ты в бегах и собираешься найти доказательства своей невиновности… Каким образом? Будешь пытаться выйти на след этих «восстановителей справедливости»?

— Нет нужды, — холодно усмехнулась я. — Так получилось, что я прекрасно знаю, кто занимался разжиганием бунта в Фермане и кто так настойчиво пытается от меня избавиться, и соответственно именно к нему я и должна подобраться. Это лорд Филипп Лэнгстон, бывший советник короля Магнуса Вереантерского.

И хотя Адриан в аналогичной ситуации мне не поверил, я не видела смысла скрывать больше эту информацию от друзей. Раз уж они твердо вознамерились мне помочь, то должны знать, против кого я воюю, и если кто-то захочет уйти, пусть сделает это сразу. После моих слов за нашими тремя столами стало тихо, хотя нахмурились только вампиры — Оттилия и Люций. Остальным это имя, кажется, ни о чем не говорило.

— Если мне не изменяет память, это на него ты якобы подготовила покушение, — задумчиво протянул Кейн. — Но почему ты считаешь, что именно он заварил всю эту кашу? Может, он кому-то помогает?

— Никому он не помогает. — Я устало вздохнула, догадываясь, что хочешь не хочешь, а к теме Кровавой войны придется возвращаться. — Сто лет назад он организовал заговор против Магнуса, чтобы спровоцировать начало войны. Из каких соображений он тогда действовал, мне неизвестно, да это сейчас, наверное, и не важно. Но суть в том, что заговор состоялся, об этом стало известно Арлиону Этари, и он попытался Лэнгстона остановить. Чтобы помешать Арлиону, Лэнгстон… — Я запнулась и поняла, что не в силах рассказать им про Исабелу. В конце концов, это не касалось никого, кроме Адриана и самих участников тех событий. — В общем, он предпринял некоторые очень действенные шаги. И если об этих шагах узнал бы Адриан… — на этом имени я споткнулась, поскольку горло вдруг перехватил спазм, но потом решительно продолжила: — От Лэнгстона не осталось бы и воспоминания, даже сейчас, сто лет спустя. Благодаря «коллективной» памяти своего рода я единственная, кому известно, что тогда произошло. Адриан мог бы мне поверить, и этим я начала мешать Лэнгстону. Он должен не просто убрать меня, но показать окружающим, какая я лгунья и что мое слово ничего не стоит. Потому Лэнгстон предпочел организовать еще один заговор, чтобы избавиться от меня.

Остальные молчали. Кто-то размышлял, девушки смотрели на меня сочувственно, Люций, близко знакомый с темой организации заговоров против короля, был очень мрачен. Один Леннокс, подперев рукой голову, подсчитывал количество бутылок вина в шкафу у стойки, где сидел хозяин гостиницы. Очень увлеченно подсчитывал, даже шевелил губами от усердия.