Доказательство и вера. Философия и религия с XVII века до наших дней

Хотя некоторые из приведенных здесь философов способствовали развитию секулярного взгляда на мир, в целом они оставались в границах теистического или деистического понимания. Это не было чем-то необычным для ранних американских философов – попытаться взглянуть на космос глазами Бога. Алан Хеймерт и Эндрю Дельбанко суммируют пуританскую точку зрения, и я полагаю, что их описание было приемлемо для многих непуританских европейских переселенцев: «Если католический вопрос был: “Что я должен делать, чтобы быть спасенным?”, и вопрос реформатов превратился в “Как я могу узнать, спасен ли я?”, то американские пуритане, возможно, спрашивали более решительно: “Кто я такой в глазах Господа?”»[333]

Лейбиицебский идеализм: благо и очевидное

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716) был немецким философом необыкновенной широты; он внес вклад в метафизику, эпистемологию, этику, физику, математику, политическую теорию, историю и дипломатию. В его время имел место заслуживающий внимание спор о том, кто открыл дифференциальное исчисление: Ньютон или Лейбниц. (Есть основания полагать, что Ньютон был первым, но Лейбниц был первым, опубликовавшим это). В 1666 г. он получил степень доктора права в Альтдорфе, Нюрнберг. Религиозные интересы были в центре философии Лейбница. Подобно Беркли, он не был убежден попыткой Локка и других различить первичные и вторичные качества. Он разделял с Беркли идеалистическую концепцию реальности.

Его философия Бога, подобно теизму кембриджских платоников, утверждает центральность блага и совершенства. Его Рассуждение о метафизике

начинается так: «Самое распространенное и самое содержательное понятие о Боге, какое мы только имеем, довольно хорошо выражено в следующих словах: Бог есть абсолютно совершенное существо»[334]. Он использует атрибут Божественного совершенства как часть своего доказательства существования Бога и многих своих основных взглядов на природу.

Лейбницевское онтологическое доказательство, как и доказательства Ансельма, Декарта и Мора, исходит из двух ключевых предпосылок: первая, это понимание ключевого атрибута Бога в смысле превосходства, что подразумевает Его необходимое существование; и вторая посылка, которая гарантирует, что такое существо возможно. В свете этого, если можно установить возможность существования Бога, то можно заключить, что Бог не является невозможным, и, следовательно, является необходимым. Лейбниц не утверждает с самого начала, что существование Бога возможно. Он признает, что мы можем полагать, что убеждены в чем-то как возможном, но что оказывается спутанным или понятийно ошибочным: «Они говорят: я необходимо имею идею Бога или совершенного существа, потому что я мыслю о нем, а мыслить нельзя без идеи; идея же этого существа заключает в себе все совершенства; одно из этих совершенств – существование; следовательно, Бог существует. Но так как мы часто думаем о невозможных химерах, например, о сверхскорости, о наибольшем числе, о пересечении конхоиды с основанием или направляющей, то вышеприведенное рассуждение недостаточно»[335]

.

Лейбниц утверждает возможность существования Бога на нескольких основаниях[336]. Одно доказательство возможности существования Бога включает в себя обращение к космологическому доказательству. Если возможно защитить тезис, что существование случайного мира не может быть объяснено без действия необходимого существа, тогда из веры в существование нашего случайного мира и разумности верования в то, что мир объясним, можно вывести необходимое существо. Данный способ поддержания веры в возможность существования Бога может показаться бьющим мимо цели. В конце концов, если вы установили актуальное существование Бога, выведение возможности Бога становится совершенно банальным. (Все, что актуально, то возможно). Совершенно другое дело, если следует апеллировать к менее убедительному космологическому аргументу. Предположим, что онтологическое доказательство дает вам некоторое

основание верить, что существует Бог. В этом случае у вас есть некоторое основание полагать, что существование Бога возможно, и тогда онтологическое доказательство выглядит более привлекательным[337]. Рассмотрим аналогию с философией сознания. Представим себе спор вокруг декартовского дуализма, где спорящие стороны расходятся в понимании того, может ли сознание или личность существовать без тела. Предположим, что картезианец в это время представляет решительное свидетельство из парапсихологии и отчеты о переживании существования вне тела, что ведет к заключению, что души действительно продолжают существовать после смерти тела. Подобной аргументации может оказаться недостаточной, чтобы убедить не-картезианца, что души действительно продолжают существовать, Тем не менее эта аргументация может приблизить собеседника к заключению, что, по крайней мере, возможно, чтобы души существовали без тел[338].