Дохлый таксидермист

Женя только улыбался. Кажется, Иля еще не привык к тому, что брат рядом, и держался чуть настороженно – ждал подвоха. Лучшее, что Петров мог предложить этим двоим, это просто побыть наедине. Совместная ночевка должна была подействовать на них благотворно.

А если и нет, наутро им предстояло оформлять документы в Минсмерти. Петров считал, что после подобного стресса взаимные обиды точно забудутся. Ильф после этого хотел еще пройтись до касс и посмотреть билеты в Москву, но Женя был уверен, что он переоценивает свои силы.

После билетов Ильф еще собирался заскочить на телеграф, написать Гансу, и с учетом всего этого планировал вернуться к шести или семи. Разумеется, при условии, что он не рехнется в обществе брата и толпы разнообразных чиновников.

– Ничего страшного, не рехнетесь, – ухмыльнулся тогда Петров. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Ильф вышел из сарая, а Петрову потом полночи снились кошмары про похороны соавтора. Обычные сны про войну, прорыв к осажденному немцами Севастополю и последний полет на «Дугласе», которые снились примерно раз в два дня, тоже никуда не делись, и все это причудливо накладывалось друг на друга. Пожалуй, на утро отдельные места выглядели даже забавно, но ощущение это оставляло тягостное. Еще и телеграмма от Ильфа, которую Женя любил доставать и рассматривать, за ночь куда-то потерялась, так что он был совершенно без настроения.

– Доброе утро, Ванюша, – улыбнулся Петров, полагая, что Приблудный не должен страдать от его дурного расположения духа.

– Доброе, доброе, – хмуро откликнулся Ванька, валяющийся на настиле с записной книжкой в руках. – Что вы делаете сегодня? Не хотите сходить со мной в город? Мне надо навестить знакомого Учителя и забрать для него посылку, – он заглянул в блокнот и озвучил будто по писаному, – вы же все равно тут, в Ташкенте, совершенно один.

– А Ильфа вы уже не считаете? – улыбнулся Женя.

Приблудный как будто только и ждал этого вопроса:

– Вы про того Илью Ильфа, который ваш покойный соавтор? Так он же уже лет пять как умер.

– Перестаньте, – поморщился Женя. – Это не смешно.

Да, вчера Петров шутил про эксгумацию, только на самом деле ему все еще было сложно думать о смерти друга так, чтобы это не причиняло боли. Даже после того, как он видел Ильфа живым. Когда ты пять лет не можешь вытащить из души занозу, странно думать, что ранка заживет за неделю.

– Кстати, Ванюша, вам не попадалась моя телеграмма?.. Засунул куда-то, не могу найти.

Ванька наморщил нос, взъерошил пятерней волосы и встал:

– Вы про телеграмму от Михаила Файнзильберга? Ту, где он вызывал вас в Ташкент?..

Петров озадачился: рыжий Миша не присылал ему никаких телеграмм, и приехать в Ташкент он его не просил. Пару месяцев назад он написал жалобное письмо, в котором рассказывал про свои страдания в эвакуации и просил собрать по друзьям тысячу рублей, и все.

– Нет-нет, другую, от Ильфа, – сказал он.

– Так он уже пять лет назад как мертв! – сделал круглые глава Приблудный.

После чего посмотрел в записную книжку, перевел взгляд на Женю и медленно, будто читая, сказал:

– Слушайте, вы как будто еще не проснулись. Напоминаю: вас зовут Евгений Петров. Вы писатель, журналист и военный корреспондент. Ваш бывший соавтор, Илья Ильф, которого вы ищете, умер от туберкулеза в тридцать седьмом или в тридцать восьмом. Он никак не может прийти или прислать телеграмму, понимаете? Это бред.

Петрову стало ясно, что Приблудный будет дразниться и дальше. Он был неуловимо похож на попавшего в дурную компанию гимназиста. Такие только и рады прицепиться к товарищу, позволившему себе показать, что его задели чьи-то обидные и несправедливые слова.

Видеть такое поведение у человека возраста «чуть за тридцать» было странно, но, с другой стороны, Приблудный все-таки был поэтом. Ему в таких вопросах полагались скидки.

– А что, по-вашему, Ваня, я делаю в Ташкенте? – полюбопытствовал Петров.

– Вы прилетели сюда по просьбе брата вашего покойного соавтора, Миши Файнзильберга! – обрадовался вопросу Ванюша. – Сейчас он доделает документы, вы заберете его в Москву, а потом полетите обратно на фронт, – Ванька снова сверился с блокнотом. – Если вас, конечно, возьмут обратно. Вас и в увольнительную отправили потому, что контузило, и у вас начались проблемы с головой. Все ваши встречи с Ильей Ильфом это галлюцинации. Поверьте…

– Поверю, когда вы скажете, что миром управляют масоны, – не выдержал Петров. – Ваня, что за ребячество?!

Приблудный надулся. Женя посмотрел на его обиженную физиономию и пошел умываться. От яркого ташкентского солнышка у него поднялось настроение, а сиюминутное желание пойти домой к Анвару с Тохиром, найти там Ильфа и нажаловаться ему на остроумного шутника Ваньку пошло на убыль.

«Не буду мешать Иле общаться с братом», – подумал Петров.

Он решил поздороваться с Ширяевцем, но дома того не оказалось. Встретивший Женю у порога Николай Алексеевич Клюев сказал, что тот ушел на рынок, и предложил выпить с ним чаю из самовара. Благо Ширяевец сказал располагаться и чувствовать себя как дома.