Доктор Чёрный

— Я не говорю этого утвердительно, — возразил доктор. — Я только обращаю ваше внимание на то, что точная наука имеет полное право смотреть при таких условиях на чудеса гуру, как на фокусы гипнотизёра… Так вот. Наш хозяин, почтенный брамин, с гордостью носивший свой достаточно засаленный тюрбан и распространявший далеко вокруг пикантный запах коровьего помёта, был весьма польщён честью, оказанной его дому святым целителем, ухаживал за нами, как мог.

Солнце уже пряталось за вершины гор, когда со стороны дороги, ведущей к реке Нербадда, показалась толпа туземцев, с отчаянным гамом тащивших кого-то к нашему банану. Как сейчас, помню озверелые, губастые черномазые рожи под истрёпанными тюрбанами, разинутые рты и среди этой разъярённой толпы крошечное, покрытое грязью и кровью смуглое существо, с ужасом пытавшееся защитить тоненькими детскими ручонками свою голову, на которую только что, очевидно, сыпались удары.

С визгом и гамом приблизилась толпа к святому и, позабывши даже приветствовать его, принялась наперебой рассказывать, при каких обстоятельствах они поймали преступника.

Вспыхнувший внезапно взгляд мудреца и лёгкий жест ореховой палочки заставил черномазые рожи остолбенеть с разинутыми ртами. «Пусть говорит из вас кто-нибудь один!» — приказал гуру, продержав их в таком положении минуты три. Из толпы выступил губастый бородатый индус, борода которого от корня до кончика волос представляла точное меню его обедов и ужинов, по крайней мере, за неделю.

Подойдя к целителю и поклонившись в землю, он поставил себе на темя его ступню, как того требовал этикет, и, вскочив на ноги, сдержанным тоном, но весь дрожа от ярости, принялся рассказывать.

Он, Мати, вместе со своими домочадцами отправился сегодня по направлению к Нербадда, на свой участок, где у него доспевают бананы, те самые, которые он привил породой, добытой с большим трудом у слуги того сахиба-белого, который живёт в большом бунгало возле переезда. Бананы ещё не доспели, но он слышал от охотника из племени куррумба, будто поблизости появились слоны. Конечно, куррумба мог соврать — они любят издеваться над порядочными индусами, — но осторожность не мешает. Если эти неуклюжие дьяволы с хвостом сзади и спереди действительно близко, от его прививки останется одно воспоминание. Может святой отец представить его, Мати, негодование и ужас, когда на своём участке он заметил несколько человек, лакомившихся спокойно его бананами, и узнал в них семейство париев из племени соли-гуру. С двумя из них мы расправились тут же бамбуковыми палками. Теперь уже они не будут обворовывать ни его, ни кого другого. «Мы зацепили эту падаль лианой и отволокли в джунгли. Шакалам будет сегодня отличный ужин. Это были, по-видимому, отец и мать этой дьяволицы! — пнул он ногой лежавшего, скорчившись в пыли, ничком, с отчаянно обхваченной руками всклокоченной головою ребёнка. — Остальные, помоложе, разбежались. Её захватили на дереве, и сколько ни швыряли в неё палками и комьями глины, она так цеплялась наверху, что за ней пришлось лезть самому и, — купец с отвращением плюнул, — опакостить руки, столкнувши её оттуда на землю». Что теперь делать? Закон говорит, что коснувшийся женщины-парии по собственной воле подлежит исключению из касты, но он, Мати, никогда не нарушал закона, и не один Махратский храм видел его в своих подземельях перед дверями, дальше которых не допускают людей его касты… Он надеется, что девадата

, святой отец, на его счастье случившийся в деревне, поможет ему очистить себя и научить его, как поступить, чтобы деревенский брамин не оставил его за очищение без последней повязки.

— Не знаю, — продолжал доктор взволнованно, — ожидала ли несчастная девочка приговора мудреца с таким трепетом, с каким ждал его я… Гуру безучастно поглядел на скорченного в пыли ребёнка, потом поднял глаза на толпу и сказал: «Ты, сын своих родителей, должен отправиться в Аррунгабад и пожертвовать в один из тамошних храмов десятую часть твоей выручки за бананы этого сбора. До тех пор, пока ты не выполнишь этого, ты нечист и должен есть отдельно от семьи. Нечистое дерево должно быть… срублено! — При этих словах бородатый купец горестно ахнул. — А «это», — гуру кивнул головой в сторону ребёнка, — «это» вы можете побить камнями и потом стащить в джунгли, подальше!»

— Я отказываюсь верить! — вскричал весь бледный Дорн, вскакивая со своего места. — Я отказываюсь верить, чтобы такой ужас мог происходить не дальше десяти лет тому назад в колониях самого развитого в мире народа. Доктор! Вы рассказываете мне страшную сказку, приключение из романа Жюль Верна или Жаколио!..