Доктор Елизов

Слышу, как на кухне уже вовсю шкворчит мясо, и даже здесь в комнате ощущается божественный запах. Прекрасно отдаю себе отчёт в том, что в те два дня, которые мы обитаем здесь, вечерами я полностью становлюсь нахлебником братишки. Готовить ему очень нравится, и делает он это просто замечательно, каждый раз обязательно придумывая что-то новое, и, казалось бы, обычное мясо у него всегда получается исключительно вкусным. Увы, но я, не боясь испортить свою почти такую же тощую, как у братишки, фигуру, люблю качественно поесть, а Даша, хоть и старается, но у неё всё получается достаточно традиционно. Я понимаю, что за семейными и рабочими заботами ей недосуг творить такие изыски, на какие способен Ванька, и поэтому о еде у нас в семье никогда и никаких разговоров не идёт. Что нам с Кириллом Сергеевичем и моим сыновьям в тарелки кладётся, то мы и едим. А вот тут можно разговеться…

– Прочитал? – в комнате появляется братишка.

– Угу…

– Ну и как тебе?

– Считаю, почти всё неплохо, кроме одного скользкого места. Его мы с тобой должны обязательно обсудить, – и с ухмылкой замечаю: – А в смысле изложения мыслей вижу, ты хорошо поднаторел в редакторской работе.

Действительно, Ванька часто выступает в качестве редактора и моих, и наших совместных с ним научных статей, и за это я ему очень благодарен.

– Готов обсуждать. Я, кажется, знаю, о чём ты говоришь. Понимаешь, Сашка… – задумчиво начинает он, хочет продолжить, но, потянув носом, вскакивает. – Чёрт! Горит же! – и снова скрывается на кухне, по дороге ворча: – Вечно из-за разной нашей болтовни всё пригорает…

Встаю и иду вслед за ним. Поскольку я уверен, что братишка знает свой доклад чуть ли не наизусть, могу начать обсуждение уже сейчас.

– Ужин через пять минут, – очередной раз заглянув под крышку сковороды, сообщает он, меняя мои планы. – Сегодня хочу поработать хотя бы до двенадцати, тем более, возможно, придётся корректировать свой доклад после нашего обсуждения, – и ехидно добавляет: – Не могу же я не учесть мнение руководителя своей работы! В общем, за тобой кофе на двоих.

– Эксплуататор… – хмыкаю я и, покорно взяв из сушилки джезву, принимаюсь за работу.

Почти два часа мы с Ванькой обсуждали его доклад. Спорили… В конце концов мне всё же удалось убедить своего подопечного соискателя выкинуть пару, по моему мнению, скользких мест, которые могут вызвать у совета ненужные вопросы. На этом успокоились, и братишка ушёл в комнату вносить коррективы в текст.

* * *

Почему я ещё люблю эту квартиру – потому что, если ночью из-за каких-то мыслей не спится, можно выйти на кухню, посидеть с сигаретой и спокойно подумать о чём-то волнующем в данный момент. Сейчас меня волнует предложенная Кириллом Сергеевичем смена руководства нашей больницы. Увлёкшись обсуждением Ванькиной диссертации, мы не успели обсудить эту очень болезненную тему. Вот такие мысли как раз не дают мне покоя и сна, поэтому, тихонько встав и надев халат, я устроился с сигаретой на кухне. Сейчас сижу и всё обдумываю.

Да, я привык к тому, что Главный всегда меня подстрахует и прикроет в каких-то моих иногда авантюрных действиях. Его мудрые советы я очень ценю. А насчёт ответственности… Тут, пожалуй, и начинаются главные сложности. Принять на себя ответственность – значит, быть готовым, зачастую против своих желаний, совершать некие необходимые шаги, от которых в том числе будет зависеть комфортность жизни работающих со мной людей. Кирилл Сергеевич не боится брать на себя такие труды, а его действия никогда не бывают импульсивными. То, что он делает, всегда продумано и взвешено, и никто никогда не узнает, насколько это соответствует его желаниям. Оказавшись на его месте во главе нашей больницы, я в своих поступках сразу попаду в жёсткую зависимость от жизни целого коллектива. Неужели я этого боюсь? Да нет… кажется. Только как я сумею вжиться в такую новую для себя роль?

В комнате раздаются шорохи, потом шаркающие шаги, и наконец в дверном проёме кухни появляется, тоже в халате, заспанный Ванька.

– Ну что ты тут снова сидишь и прокуриваешь квартиру? Какие у тебя опять проблемы? – зевая, спрашивает он и садится на «свою» табуретку. – Случилось что-нибудь серьёзное?

– Более чем. Когда я сегодня был в кабинете у Кирилла Сергеевича, он, сославшись на свой возраст, предложил мне вместо него возглавить нашу больницу.

После мной сказанного повисает пауза. Братишка резко просыпается, и я вижу его реально отвисшую челюсть и тревожный взгляд.

– Он прямо сказал об этом? – с напряжением спрашивает он.

– Прямо. Этот разговор был анонсирован ещё на прошлой неделе, но у нас взаимно не было времени на такую встречу без семейного окружения. Я вообще хотел эту тему обсудить с тобой позже, но, видишь, спать она мне не даёт уже сейчас. Пока не представляю себя в роли главврача. Тогда, десять с лишним лет назад, я был молодой, борзый и, видимо, глупый, поэтому, ничего не боясь, два месяца работал в этом качестве, а ныне мне даже несколько страшновато браться за такую ношу.