Доктор Мозг. Записки бредпринимателя

«…Валяюсь на диване, читаю книгу под названием «Прикосновение». Только что покормила мою крошку, дочку Жюстину, поиграла с ней, потискала, повозилась. Чувствую себя спокойно, свободно, наполненно и освеженно.

Всей душой соглашаюсь с автором: он пишет о важности телесного общения с ребенком, о драгоценности прикосновений…

Дошла до страниц, где рассказывается о воспитательских доктринах недавнего прошлого. Одну из них, особо влиятельную на протяжении не одного поколения, автор именует теорией психологической стерильности. Теория эта налагала запреты на проявления родительской любви и телесный контакт ребенка с родителями, утверждая, что это делает детей слишком зависимыми. Детей рассматривала как объекты, управляемые извне, а родителей – как инженеров и техников, могущих сделать из ребенка все, что угодно.

Потребности, желания, чувства детей для последователей этой доктрины не существовали. И вот результат: миллионы бывших детей, превратившихся в неуравновешенных, депрессивных, психопатичных, ущербных взрослых. Огромный душевный урон.

Механистический подход к воспитанию внедрился в массовое сознание и поныне вершит свою душеразрушающую работу: его модели-образчики воспроизводятся и передают эстафету отчуждения от поколения поколению. А главный ответчик, тот, кого мы должны за это «благодарить» – профессор Джон Броадус Уотсон…

Роняю книгу и холодею. Джон Броадус Уотсон – папа моей мамы, большой Джон, мой дедушка. Мой родной дедушка…»

Это отрывки из книги внучки Уотсона Мэриетт Хартли «Прерывая молчание», 1991. (Перевод мой).

Талантливая красавица Мэриетт снялась в главных ролях в нескольких голливудских картинах, но кинозвездой первой величины не стала. Карьера ее перешла в другое измерение.

«…Так вот откуда это пошло – из нашего рода, и все так близко. Вот почему мне все упорнее не хотелось жить, пропасть была все ближе…

Полли – моя мама, дочка Большого Джона от бабушки Мэри Икес, – воспитывалась сугубо интеллектуально. Уже в двухлетнем возрасте она могла читать газеты, но до первого романа с мужчиной ее ни разу никто не приласкал и не обнял.

Ее младший брат, сын Мэри Икес и Джона Большого, мой родной дядя, Джон Маленький, рос болезненным беспокойным ребенком, а когда вырос, оказался ни к чему не способным бездельником. Жил на деньги, которые посылал ему Джон Большой. Всю жизнь мучился головными болями и коликами в животе. Умер, не дожив до 50, от язвенного кровотечения.