– Не надо ничего объяснять. Сейчас с тобой все в порядке, ну и ладно. Если, конечно, это не касается меня лично. Потому что тогда я, безусловно, хотел бы узнать подробности. Особенно дурные. Не каждому этого захочется, но таков уж я по натуре.
– Нет, ты здесь совершенно ни при чем. – Дэн поднялся, с удовлетворением отметив, что ноги не дрожат. – Но мне придется отказаться от чашки кофе, если ты не возражаешь.
– Ничуть. Тебе нужно вернуться домой и прилечь. Ты все еще очень бледный. Что бы это ни было, шарахнуло тебя изрядно. – Билли посмотрел на поезд. – Скажи спасибо, что это произошло не в тот момент, когда ты несся на сорока милях в час.
– Вот это точно, – отозвался Дэн.
Он пересек Кранмор-авеню, направляясь в сторону Ривингтона, поначалу решив последовать совету Билли и прилечь, но потом передумал и прошел мимо ворот, от которых усаженная цветами широкая дорожка вела к викторианскому особняку. Ему захотелось немного пройтись. Он уже чувствовал себя вполне нормально – то есть снова
Он снова вспомнил о Дике Холлоране и обо всем том, чем так и не поделился с Кейси Кингсли. И не собирался делиться. Смертельный удар, который он нанес Дини – и ее сыну – своим бездействием, болезненной занозой сидел глубоко внутри, словно непрорезавшийся зуб мудрости. Там он и останется. Но в пять лет он сам стал жертвой вместе со своей матерью, и не только отец был тому виной. И тогда Дик
Он постепенно дошел до конца квартала, развернулся и зашагал назад. Тротуар оказался в его единоличном распоряжении. Даже странно, насколько быстро пустел Фрейзер с окончанием летнего сезона, и Дэн невольно вспомнил, как стремительно опустел когда-то «Оверлук». Как почти мгновенно семья Торранс осталась в нем совершенно одна.
Если не считать призраков, конечно.
Холлоран сказал Дэнни, что едет в Денвер, а оттуда самолетом отправится на юг, во Флориду. Еще он попросил Дэнни помочь донести багаж до машины, стоявшей на парковке перед «Оверлуком», и Дэнни дотащил одну из его сумок. Совсем небольшую, размером с чемоданчик-«дипломат», но ему пришлось ухватить ее обеими руками. Когда же все вещи были уложены в багажник и они сели в кабину, Холлоран дал название тому, что находилось в голове Дэнни Торранса и во что его родители упорно отказывались верить.
Верно, он чувствовал себя одиноко и полагал, что единственный в своем роде. Холлоран развеял это заблуждение. За прошедшие с тех пор годы Дэну не раз попадались люди, которые, по словам повара, «поблескивали». Взять, к примеру, того же Билли.
Но никогда в жизни не встречался ему никто подобный этой девочке, закричавшей сегодня в его голове. Казалось, этот звук чуть не разорвал его на части.
Неужели
Он попросил врезать ему как следует.
Дэн вернулся к Ривингтону и встал у ворот. С деревьев уже начали облетать листья, и вечерний ветерок гнал их по тротуару.