Документ «Р»

— Существуют два способа внесения поправок в конституцию Соединенных Штатов, — начал обозреватель. — Во-первых, предложение о внесении поправки может быть сделано конгрессом. Во-вторых, поправка может быть внесена национальным конвентом, созываемым конгрессом по требованию законодательных собраний двух третей штатов. В истории США не существует прецедента внесения поправки подобным путем. Все принятые поправки были внесены конгрессом в Вашингтоне. После того как либо в сенате Соединенных Штатов, либо в палате представителей вносится резолюция, предлагающая проект новой поправки, она передается в юридическо-правовые комиссии. Получив их одобрение, резолюция поступает в сенат и в палату представителей. Для принятия резолюции требуется две трети голосов каждой из законодательных палат. Если резолюция принята, копии текста поправки направляются в законодательные собрания всех штатов для обсуждения и голосования. Если три четверти законодательных собраний штатов, то есть тридцать восемь из пятидесяти, ратифицируют поправку, она официально становится частью конституции. Вызвавшая обширные разногласия тридцать пятая поправка к конституции направленная на отмену — в случае чрезвычайных обстоятельств — первых десяти поправок, или Билля о правах, была рождена стремлением президента и лидеров конгресса выковать оружие для утверждения в стране закона и порядка, если того требует развитие событий.

— «Оружие»? — переспросил президент, усевшийся рядом с Коллинзом. — Что он хочет этим сказать? Да он же просто порочит нас! Хорошо бы провести поправку, дающую нам право затыкать рот подобным типам!

— Мы именно такую поправку и проводим, — громыхнул из своего кресла директор Тайнэн. — Тридцать пятая заставит этих подстрекателей прикусить языки!

Коллинз перехватил настороженный взгляд Карен и наклонился поближе к экрану.

— …Итак, после того как проект был предъявлен комиссией как совместная резолюция, — продолжал диктор, — он был передан сенату и палате представителей для окончательного голосования. Несмотря на громкие, но малоэффективные протесты со стороны либералов, обе палаты конгресса оказали резолюции массовую поддержку, отдав ей много больше необходимых двух третей голосов. Затем новая поправка была разослана всем пятидесяти штатам. Это произошло четыре месяца и два дня назад. Сравнительно легко получив одобрение в нескольких штатах, тридцать пятая поправка начала сталкиваться со все более бурным сопротивлением со стороны складывающейся против нее оппозиции. На сегодняшний день по поводу этой поправки уже высказались сорок семь штатов. Одиннадцать проголосовали против. Тридцать шесть — за. Поскольку для ратификации поправки требуется тридцать восемь голосов, ей не хватает еще двух. Еще не высказались штаты Нью-Йорк, Огайо и Калифорния. Нью-Йорк и Огайо завершают дебаты сегодня вечером — вы скоро увидите это историческое событие на ваших экранах, — Калифорния же проголосует лишь месяц спустя. А сейчас наши телекамеры перенесут вас в зал заседаний ассамблеи законодательного собрания штата Нью-Йорк в Олбани, где через несколько минут начнется голосование.

На экране появилось крупным планом лицо достойного джентльмена, заканчивающего свое выступление.

— …Настал день перемен, настало и время изменить наш основной закон, с тем чтобы он соответствовал нуждам граждан сегодняшнего дня. Старый Билль о правах, введенный нашими одетыми в парики предками, слишком двусмыслен, слишком расплывчат, слишком мягок, чтобы противостоять волне событий, грозящих уничтожением структуры нашего общества, нашей демократии. И только ратификация тридцать пятой поправки даст нашим лидерам возможность править твердой рукой. Только эта поправка может спасти нас. Дорогие друзья и коллеги, я призываю вас голосовать за ее ратификацию!

— Браво! — воскликнул президент. — Макнайт, — крикнул он своему помощнику, — кто это сейчас выступал? Как его? Смит? Разузнайте-ка о нем. Человек, столь ясно-мыслящий и столь красноречивый, может пригодиться в Белом доме.

Коллинз позволил себе оторваться от экрана, услышав, как за его спиной кто-то сказал, что голосование продлится довольно долго, потому что поименно должны проголосовать сто пятьдесят человек. Коллинз принялся рассматривать Тайнэна. Директор ФБР следил за голосованием стоя, его бульдожье лицо раскраснелось от волнения, мешки под глазами набрякли. Коллинз перевел взгляд на президента. Тот сохранял каменное спокойствие, как будто, глядя на экран, одновременно позировал для будущего скульптурного портрета на горе Рашмор.[6]

«Честные, преданные своему делу люди, — подумал Коллинз — Люди, осознающие бремя своей ответственности, что бы там о них ни говорили нытики вроде Измаила Янга или маловеры вроде Карен». И он сразу почувствовал себя в своей тарелке среди этого олицетворения власти, своим в их кругу. Прекрасное это было чувство. Жаль, что нельзя поблагодарить за него человека, который ввел его сюда, полковника Бакстера, лежавшего без сознания в военно-морском госпитале.