Часов в 11 дня три офицера поехали обедать на хутор Габриеля. Через часа 3–4 вернулись обратно. Один из офицеров вынул из кармана какую-то бумажку, развернул и передал оставшемуся немцу-колонисту, которого называли Дукартом. Этот колонист просмотрел бумажку и вызвал по ней еще человек 7, всего оказалось на выгоне человек 30. Все вызванные были разбиты на две категории, и им было отдано приказание быть внимательными и слушать команду. Все подчинились. На выгоне было положено три мешка с овсом, на эти мешки клали людей и били беспощадно. Старики, женщины и дети начали просить пощады, тогда колонист Дукарт сказал: «А что вы не скажете у кого есть оружие?» Затем поставили ультиматум, что если через два дня не будет возвращено Габриелю все то, что было взято и 133 тысячи рублей штрафа и 5285 рублей за сенокос, то с ними будет еще не то. Кацафан пояснил, что на мешках подвергались побоям 19 человек. Все пали на колени и начали просить об отсрочке уплаты ввиду отсутствия у них денег.
Население, не желая подвергаться зверским обращениям немцев, начало за бесценок продавать весь свой живой и мертвый инвентарь и к моменту составления протокола внесло Габриелю деньгами около 100 тысяч рублей. Остальная сумма должна быть внесена до 12 часов дня 18 июня. Население продало свое имущество, и многие разъехались по другим деревням. Петр Сандул подошел и заявил, что после избиения их немцами 18 человек были арестованы и все препровождены в деревню Цветовку. По прибытии в Цветовку германский солдат угостил каждого по одному разу нагайкой и ввел в школу. Через некоторое время в школу вошел колонист Георгии Мок и сказал, что завтра все они пойдут в Николаев, но, несмотря на это, он был выпущен спустя полчаса.
Подписал:
Показания давали:
С подлинным верно:
Препровождая при сем три экземпляра наказа и три экземпляра наставления, Ульяновская волостная земская управа приказывает немедленно, т. е. сейчас же по получении, выставить их на видных местах и оповестить население.
Кроме того, согласно распоряжению украинского коменданта в селе Виры объявить всем гражданам села Николаевки, хутора Самары, хутора Малой Николаевки, хутора Шведунова, что весь как живой, так и мертвый инвентарь должен быть свезен в экономии обязательно до 12 часов дня во вторник 17 июня сего года, иначе будет вызван для отобрания карательный отряд немецких войск.
После прихода на Украину храброго и строго дисциплинированного войска дружественной нам Германской империи украинскому правительству было нетрудно с его помощью положить конец выступлениям большевиков в отдельных районах нашей страны. Однако, принимая во внимание, что германские войска представлены только в отдельных районах, а поэтому многие местности в отношении спокойствия и порядка оставляют желать лучшего, ясновельможный пан гетман выразил пожелание, чтобы германские войска были распределены по всем округам для помощи украинским учреждениям в восстановлении спокойствия и порядка. Согласно желанию ясновельможного пана гетмана имею честь просить многоуважаемого господина представителя довести это ходатайство до сведения соответствующих германских военных органов и не отказать в любезности сообщить министерству иностранных дел, каково будет решение по этому вопросу.
Примите и проч.
По имеющимся сведениям в уездах происходит усиленная агитации, направленная на то, чтобы крестьяне не выходили на сельскохозяйственные работы.
По приказанию товарища министра внутренних дел прошу:
а) Путем соответствующих объявлений внушить сельскому населению, что такая агитация направлена прежде всего к их же вреду и что, действуя по указке злонамеренных людей, крестьяне сами понесут тяжелое последствие [от] недостачи хлеба, а может быть, и острого голода и
б) что власть с своей стороны примет против невыходящих на работу решительные меры вплоть до арестов и высылки их на немецкие принудительные работы.
Вместе с тем прошу агитаторов арестовать и поступать с ними в дальнейшем по закону.