Долг или страсть

Мойра коснулась пудинга зажженной свечой, и он загорелся. Все за столом вскрикнули, и громче всех Кэролайн. Алек стиснул ее руку под столом, когда ощущения унесли ее к звездам.

Она в ужасе посмотрела на него. К счастью, остальные смотрели на пудинг. Не на них.

У Алека хватило наглости улыбнуться – улыбкой, полной мужской гордости.

Кэролайн опустила вилку под скатерть и ткнула его. Улыбка Алека мигом померкла. Зато она заулыбалась во весь рот. На этот раз вой волынок скрыл его крик.

– Почему именно Броуди несет чашу? – спросил Ангус. – Это против традиций.

– Что?

Джорджиана наблюдала, как синий огонь лижет пудинг.

– Чашу должен был нести Джок, сенешаль Алека.

Ангус не сводил глаз с Броуди и поэтому увидел, как тот искоса бросил взгляд на Деворгиллу, улыбавшуюся, подобно ведьме. В ее улыбке не было ни гордости, ни радости. Только злоба, исходившая от нее, как вонь из могилы. Она кивнула, и Броуди шагнул вперед, поднося чашу Алеку. Ангус заглянул в чашу, когда она проплывала внизу, и почувствовал недоброе.

– Нет, – прошипел он. – Она не осмелится.

– Да в чем дело? – спросила Джорджиана. – Лучше взгляни на Кэролайн – она положительно светится.

– Любимая, она хочет его отравить.

Джорджиана свела брови:

– Зачем Кэролайн травить Броуди?

– Не Броуди. Алека.

Ангус в отчаянии смотрел на собравшихся. Глаза Меган засияли от гордости, когда Броуди прошел мимо нее. Софи смотрела на волынщиков так, словно желала им провалиться в ад. У Сомертона был скучающий вид. Этот глупец Алек смотрел только на Кэролайн. Как и молодой виконт, сидевший по другую сторону от нее.

– Алек! – крикнул Ангус. – Алек, не пей!

Он перегнулся через перила, слетел вниз, попытался остановить Броуди, толкнуть его, выбить из руки чашу. Но Броуди прошел сквозь него. Ангус безуспешно хватался за чашу.

Именно в этот момент Кэролайн повернулась, увидела Ангуса и приветливо улыбнулась. Должно быть, решила, что он часть этой дурацкой церемонии.

Ангус покачал головой. Теперь он был в полном отчаянии. Броуди подошел к Алеку, поклонился и протянул чашу с мерзкой улыбочкой на красном лице. Алек кивнул кузену и протянул руку, чтобы взять чашу. Кэролайн все еще смотрела на Ангуса, и тот ответил отчаянным взглядом.

– Сделай что-нибудь, девушка! – вскрикнул он. Увидел, как улыбка Кэролайн померкла, как сильно она побледнела. Она стала вставать, все еще не сводя глаз с Ангуса, нахмурившись. И уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала. Зато на глазах Ангуса она задела плечом чашу, которая вылетела из рук Броуди.

Все в комнате молча наблюдали, как сосуд летит по воздуху, как разлетаются брызги рубинового вина, как свет отражается в серебряной отделке.

Чаша упала на пол, зазвенев на камнях. Звон поднялся до самых потолочных балок, словно колокол, предупреждавший о предательстве и убийстве.

Деворгилла вскочила так порывисто, что ее стул упал и с грохотом приземлился в кроваво-красной луже. Она с тупым удивлением уставилась на ручеек, текущий к ней: очевидно, зло стремилось к своему источнику. Деворгилла едва успела поднять юбки.

Ангус взглянул на Кэролайн, которая не сводила с него полных изумления глаз. Словно она увидела призрака…

Он улыбнулся. Что еще он мог сделать? Теперь она знала, кто он.

Ангус улыбнулся ей, коснулся рукой берета и ушел в тень.

Мойра поспешила вытереть пролитое вино. Белая тряпка скоро покраснела, и тут в нос женщине ударил слабый знакомый запах. Она нахмурилась, окунула в лужу палец и лизнула. И в ужасе воззрилась на Деворгиллу, сидевшую неподвижно, с окаменевшим лицом. Деворгилла поймала ее взгляд и так злобно усмехнулась, что Мойра сделала знак, отгоняющий зло.

Глава 36

Сомертон отбросил салфетку и поднялся.

– Если вечерние празднества закончены, мне нужно тихое место, где я смог бы поговорить с Кэролайн с глазу на глаз.

Алек увидел, что она напряглась, но кивнула.

– Конечно, – ответил он. – Мой кабинет в вашем распоряжении.

Он все еще не совсем понял, что именно случилось. Броуди бросился на кухню, а Мойра и Деворгилла смотрели друг на друга так злобно, словно кошки, готовые подраться. Зеленовато-коричневые глаза Кэролайн были круглы, как блюдца. Она не сводила глаз с темного угла зала. Возможно, он зашел слишком далеко, когда ублажал ее за ужином в то время, как напротив сидел ее брат.

Алек снова глянул на Уильяма Мирза, который взирал на Кэролайн так, словно сам получил наслаждение. Интересно, насколько хорошо она знала его. Возможно, несколько украденных поцелуев или даже глубокая дружба. Испытывал ли Уильям к ней то же самое, что и Алек? Вряд ли.

Он смотрел вслед удалявшимся Сомертону и Кэролайн, пожирал взглядом ее покачивавшиеся бедра, отмечал идеальную осанку. Минуту назад он дразнил ее, но сам сгорал от желания, такого, от которого сводило внутренности. Он совершил еще одну серьезную ошибку. Как теперь удержаться от того, чтобы ночью не взбежать по лестнице в башню?

Ему нужна холодная ванна или долгое купание в ледяных водах озера.